Перейти море. Лёка (сборник)

В тот вечер Максим пришел домой около полуночи. Сам разделся и лег не в спальне – там спали Вика и Димка, – а в детской, в тесную Димкину кровать. Он заснул сразу и спал без снов.

А Вика не спала. Она не смогла найти в себе мужества выйти к супругу, когда тот пришел, но подошла к нему, когда он захрапел. От Максима несло водкой, и поэтому Вика тихо прорыдала в подушку всю ночь – один муж буян и алкоголик у нее уже был.

5

С тех пор Максим отправлялся в кабак каждый вечер – после работы.

Вокруг него собралась специфическая компания – ни одной женщины, только его сверстники мужчины – друзья и враги детства и юности – те, с кем в свое время дрался на улицах. Они вспоминали былые баталии, рассказывали, чем и как занимались после школы. Былая – надуманная – вражда, конечно, прошла. С Максимом выпивал и Иван Танич – он забегал после службы, и тихий, неприметный шахтер Виталий Корнеев. У Виталия уже закончился условный срок, который он заработал семь лет назад в том же «деле», в котором Фидель получил свои десять лет строгого режима. К ним частенько присоединялся мясник с центрального рынка Андрей Бригадиров, «отмотавший» после того же случая четыре года – причем не условных, а самых настоящих. Тюрьму Бригадир вспоминал с ужасом, и не было на рынке мясника честнее его. Так же, как и Виталий, он навсегда «завязал» с любым криминалом.

Вовка Башмаков, в подростковом возрасте носивший кличку Ботинок, сейчас «держал» первый в Городке компьютерный клуб, где детишки после школы просаживали в разные «бродилки» и «стрелялки» все, что давали им родители на обеды в школьной столовой. Ботинок считал себя культурным богатым человеком и часто пытался угостить Максима виски, на что тот кривился и плевался – он пил только водку «Абсолют».

А вот Замдиректора Центрального рынка Руслан Артурович Хачекян виски любил. И они часто встречались за столом Максима – бывший проспектовец Хачек, и бывший собачевский боец Ботинок. Никто, со стороны наблюдая за этими добродушными и веселыми собутыльниками, не поверил бы, если бы ему сказали, что много лет назад эти люди попортили друг другу много крови…

Коля Шварц работал на железной дороге стропальщиком на ремонтном поезде. Ему платили мало, но бережливый Коля умудрялся и содержать неработающую жену с двумя сынишками, и раз в неделю регулярно выпивать с приятелями в кабаке.

– Надо бы Федьке посылку послать! – говорил он каждый раз после третьей рюмки. – Мы-то здесь, на воле, а Фидель до сих пор «на киче» гниет!

Максиму всегда казалось, что Коля очень стесняется – он единственный после той памятной истории не получил даже условного срока.

– Да я бы послал, что мне, жалко?! – заплетающимся языком говорил на это Максим. – Да вот только куда? Где он сейчас сидит? Я ему в зону в Желтые Воды писал два раза, так он ни на одно письмо не ответил.

– А если к матери зайти? – говорил Коля. – Она-то наверняка знает, где он и как?!

– Во, это дело! – говорил Максим, а Длинный, если в это время был за столиком, а не развлекался с очередной девицей, согласно цокал языком. – Только я человек о-очень занятой! Ты, Колюня, сходи-ка к ней, да все узнай. Как узнаешь адрес – только свисни, мы с Длинным посылочку мигом сварганим!

Коля соглашался, но к матери Фиделя зайти забывал, а может быть – стеснялся, поэтому посылка старому другу так никогда и не была отправлена.

Максим пил много и всегда сидел в кабаке до одиннадцати вечера – до закрытия. Со стола Наташки исчезли грозди бананов, а «заначка» в доме Вики, куда откладывали деньги на квартиру, не пополнялась ни долларом.

Как ни странно, с тех пор, как он начал пить, скандалы закончились. Он всегда приходил ночевать домой, но всегда был в таком состоянии, что говорить с ним о чем-либо было бесполезно.

Утром он просыпался так поздно, как только можно – лишь бы не опоздать на работу. Быстро ел, обменивался с Викой несколькими короткими фразами по мелким бытовым вопросам и мчался в банк.

По пути он на миг заглядывал к Надежде. В это время бывшей жены и дочери уже не было дома – Надя устроила девочку в детский садик, и отводила ее туда очень рано. Максима встречала бывшая теща, ни слова не говоря, брала у него деньги.

Вот и все семейные отношения. По сути, Максим жил только на работе, и в кабаке. Просиживая в киоске до вечера, Максим ловил себя на мысли, что хочет быстрее попасть в кабак – там, где от него никто ничего не требовал, где он никому не был должным. Туда, где, как ему казалось, не нужно ничего, кроме денег, отдавать.

Только там, в прокуренной темноте зала, он обретал короткие минуты мутной алкогольной радости.