Перейти море. Лёка (сборник)

Лёка была уверена, что Снежанна ей завидует, и что она отдала бы все на свете, включая влияние своего отца, чтобы поменяться с Лёкой местами. Сейчас ей на миг захотелось еще раз восторжествовать над подругой, показать, что ее дражайший Костенька ни в грош ее не ставит, и готов сейчас же идти в ЗАГС, с ней, с Лёкой!

Но Лёка сдержала себя. Будучи самовлюбленной и черствой с окружающими, она все же не была жестокой. Она сегодня уезжает, а они пусть разбираются сами, как хотят!

– Он искал здесь тебя, – сказала Лёка. – Пришел, увидел, что тебя нет, и ушел. Он, кстати, три минуты назад ушел. Если побежишь, то догонишь!

– Была охота за ним бегать! – буркнула Снежанна и опустилась на стул, где еще совсем недавно сидел Костя. – Сказала же ему – в девять двадцать у кинотеатра! Прихожу – его нет.

Она взяла со стола банку с вареньем и принялась ветреть ее в руках.

– Поставь банку – уронишь! – сказала Лёка. – Может, у вас с Вороновым часы по-разному идут?

Снежанна вздохнула и вернула банку на место.

– Может, – согласилась она.

Острый вопрос был решен, Снежанна сразу успокоилась, и теперь могла оценить чемодан своей подруги.

– Слушай, а классная вещичка! – сказала она, указывая на чемодан. – Сколько стоит?

– Не спрашивай! – ответила очень довольная Лёка.

– Надо папе сказать, чтобы мне купил такой же!

– К чему он тебе? – усмехнулась Лёка. – Ты ведь у нас существо оседлое. Ты даже летом на море ездить не любишь!

– Это точно, – согласилась Снежанна. – Мне и здесь тепло и уютно.

– Не высокого полета ты птица, Снежка! – заявила Лёка. – Я бы, имея такого папу, обязательно в большой город смоталась!

– Дуреха ты, – беззлобно ответила подруга. – Мой папа только тут – большая величина. А в большом городе он – никто. Козявка, которую любой раздавить может. Зачем мне ехать туда, где даже он – козявка, а я – тем более?

Лёка сняла чемодан с дивана и попробовала его на вес. Чемодан был тяжелым.

– Могла бы сама попытаться пробиться! – сказала Лёка, и поставила чемодан на пол.

– Мне это ни к чему, – покачала головой Снежанна. – Тебе нужно, ты и пробивайся! А мы поглядим, что из этого получится.

– Поглядим! – согласилась Лёка, уверенная, что у нее все получится наверняка. – Ладно, Снежка, я перед дорогой поесть хочу. Ты есть будешь?

Снежанна встала.

– Нет, подруга, у меня еще дела, – ответила она. – Давай обнимемся, что ли, на прощанье.

Они обнялись. Низенькая, полненькая Снежанна уткнулась Лёке лбом в мягкую щеку.

– Я буду по тебе скучать, – сказала она.

– Я тоже, – сказала Лёка.

– Не ври, ты не будешь! – Снежанна отстранилась от подруги и отошла на шаг. – Ты ни по ком скучать не будешь – тебе никто по-настоящему не нужен! Такая уж ты есть.

Лёка неопределенно пожала плечами, но опровергать слова подруги не стала.

– Не обижайся, но я рада, что ты уезжаешь, – сказала вдруг Снежанна. – У меня, наверное, никогда не будет такой подруги, но мне спокойнее, когда ты не рядом!

Подруги простились. Снежанна ушла.

Лёка прошла на кухню и принялась за суп. До Днепропетровска ехать несколько часов, и нужно было поесть.

Мама не отрывала от дочери скорбных глаз.

– Уже со всеми простилась? – спросила она.

– Нет, еще Васька должен прийти! – ответила Лёка, жуя. – Он мне чемодан до автовокзала донесет.

– Ну да, конечно, – кивнула мама. – Я пойду одеваться.

– Надень вишневую юбку, – предложила Лёка. – Тебе в ней лучше, чем в зеленой! И жакет в клеточку. Будет очень нарядно!

Вася Шишкин пришел за полчаса до отхода автобуса – как и обещал. Это был невысокий, крепко сбитый, почти квадратный юноша, с некрасивым, но очень честным лицом. Сейчас он грустил и не скрывал этого. Еще бы – уезжала Лёка.

– Ну что, Оля, ты готова? – спросил он, отводя глаза.

– Готова, – ответила та. – И не смей называть меня Олей. Знаешь же – не люблю!

– А Елена Георгиевна с нами идет?

– Конечно, – ответила Лёка. – Но мама еще не собралась. Копается – как всегда! Пойдем на двор, подождем ее там.

Они вышли из дома. На крыльце Вася закурил. Курил Вася лет с семи.

– Ты твердо решила ехать? – спросил он, затягиваясь крепкой сигаретой без фильтра.

– Еще и ты будешь меня отговаривать?! – взвилась Лёка. – Вот уж от кого, а от тебя – не ожидала!

Вася поморщился.

Они были знакомы всю жизнь. Их отцы вместе служили в милиции, дружили, дети родились в один год. Когда детишкам было по пять лет, их отцы спьяну поссорились во время празднования Первомая. Ссора была жаркой, как нередко бывает между закадычными друзьями, и мужики схватились за служебные пистолеты. На стене Лёкиного доме навсегда осталась отметина от пули – это отец Васи стрелял в отца Лёки и промахнулся. Его друг оказался белее метким – попал сразу в сердце.

Отца Васи похоронили, отца Лёки отправили на особую милицейскую зону в Нижнем Тагиле. Такое стечение обстоятельств могло сделать Лёку и Васю врагами, но не сделало – не прошло и года, как отец Лёки умер в колонии – очень быстро сгорел от тоски, мук совести и туберкулеза. Получалось, что злосчастная драка осиротила обоих, и дети ощущали себя почти братом и сестрой.