Переизбрание академика А. Н. Несмеянова президентом Академии наук СССР на Общем собрании АН СССР 13 октября 1956 г.

Первое, что приходит в голову — это все большая и большая дифференциация науки. Но дифференциация науки уже двадцать лет тому назад была выражена в сильной степени, и я не думаю, что это главная причина. Мне кажется, одну из причин нужно искать в резком сокращении научного общения в Академии наук в недалеком прошлом, да и сейчас еще это сказывается, а это было вызвано многими обстоятельствами, среди них и тем, что чрезвычайно многое сократилось без всяких оснований для этого. Я полагаю, один из путей выправления создавшегося положения — это всяческое оживление научного общения на всех его ступенях. Об этом, впрочем, я скажу еще дальше.

Долгом Академии наук перед страной и перед народом является отдача. Когда я говорю о роли науки как водонапорной башни — это также один из видов отдачи, но, согласитесь сами, что одного этого вида отдачи недостаточно. Нужна и непосредственная отдача тем путем, который именуется заезженным словом — внедрение.

Все те, кто имел дело с внедрением, знают, какие огромные трудности на этом пути приходится преодолевать. А если проанализировать эти трудности, то корень их вовсе не бюрократизм в конечном счете и не какая-то особая инертность нашей промышленности, а капиталовложения. Дело в том, что чем крупнее научное открытие или достижение, тем большие капиталовложения требуются для его реализации, и здесь начинается вопрос о соперничестве за капиталовложения в ту или другую область. Я думаю, что мы должны и впредь развивать такие крупные исследования, которые потребуют от государства крупных капиталовложений для их реализации, но дадут зато и громадную выгоду. Однако нужно помнить, что с капиталовложениями дело у нас обстоит туго и что решения декабрьского Пленума Центрального Комитета еще больше ориентируют на экономию в капиталовложениях, на усиление жилищного строительства и на вложения в область удовлетворения бытовых нужд народа.

Таким образом, мы не можем ожидать облегчения вопроса с капиталовложениями для реализации научных открытий. И я думаю, что нам следовало бы поэтому поработать над тем, чтобы обратить внимание на такие области науки, которые могут дать отдачу без больших капиталовложений или, во всяком случае, с быстрооборачивающимися средствами, с такими капиталовложениями, которые быстро вернулись бы.

Позволю себе привести несколько примеров только для иллюстрации мысли, а не для того, чтобы как-нибудь исчерпать эту большую область.

Возьмем такую вещь, как вред, наносимый хлопку одним только видом вредителя — паутинным клещиком. Этот вред достигает 4–5 млрд руб. Между тем этого паутинного клещика можно отлично снять, уничтожить теми видами фосфорорганических инсектисидов, которые разработаны в Казанском филиале А.Е. Арбузовым и в Москве — М.И. Кабачником. Какие бы крупные капиталовложения ни потребовались для производства этих фосфорорганических инсектисидов, они, конечно, гораздо меньше, чем вред, причиняемый этим клещиком в один год.

Другой пример. Закладывается громадное количество картофеля на хранение ежегодно, и этот картофель весной начинает прорастать, и мы теряем громадное количество крахмала. Между тем есть средство, уже известное науке, разработанное в нашем Институте физиологии растений, которое прекращает это весеннее прорастание картофеля. На одном этом можно получить громадную экономию. Но это уже, в сущности, решенная проблема, ее остается только внедрить.

Еще пример. Вот я слышал на Пленуме ЦК, что предполагается строительство около 60 новых сахарных заводов, ибо урожай сахарной свеклы возрос. Как известно, сахарные заводы работают сезонно. Если бы преодолеть сезонность работы предохранением свеклы от порчи и растяжением деятельности заводов на больший период, то это впредь избавило бы от необходимости строительства новых заводов, и тем самым вопрос о капиталовложениях получил бы обратный знак.

Я здесь говорю о таких практических вещах, которые наука должна дать государству. Я бы просил не понять меня так, что я отвлекаю тем самым от вопросов высокой теоретической науки. Наоборот, по моему глубокому убеждению, — я думаю, что это убеждение разделяет каждый из здесь присутствующих, — чем выше теоретические достижения и чем более общие теоретические обобщения, тем более многогранно и капитально можно их использовать в практике. Я здесь говорю только то, что дополняет сказанное в моем докладе.

Мне хотелось бы еще такую мысль высказать — мысль пока очень незрелую: я думаю, что хорошо было бы нашим ученым присмотреться с экономической точки зрения к тем потерям и убыткам, которые несет наше народное хозяйство из-за неприменения науки там, где ее можно применять, или несет из-за того, что наука еще не дала своих рекомендаций, — и народное хозяйство ждет этих рекомендаций!