Перекати-поле

Она согласилась и попросила передать Бетти, чтобы та не усердствовала с его завтраком, потому что у нее уже готов кофе и свежие булочки с корицей.

За несколько минут до назначенного времени Джон подъехал к заднему входу в кафе и припарковался рядом с «лексусом» Кэти. Он специально проехал перед фасадом «У Бенни» и попытался взглянуть на заведение глазами Трея: интересно было бы посмотреть на выражение лица ТД, когда он увидит, как изменилось это место. Даже частично огороженный стеной задний вход и отдаленно не напоминал те времена, когда Оделл Вулф приходил сюда, чтобы попросить какой-нибудь еды. В те времена на месте, где была стоянка машин работников заведения, стояли переполненные мусорные баки, валялись выброшенное из кафе старое оборудование и всякий мусор, заносимый с улицы ветром.

— Хлам и запах отпугивают других владельцев машин, — оправдывал Бенни внешний вид своей персональной парковки, но Кэти все здесь вычистила, построила аккуратный навес для баков с мусором и повесила табличку с вежливым текстом: ПОЖАЛУЙСТА, ВЪЕЗД ТОЛЬКО ДЛЯ МАШИН ПЕРСОНАЛА И ПОСТАВЩИКОВ. С тех пор все остальные автомобили уважали этот запрет и сюда не заезжали.

Кроме пикапа Джона.

Он поднялся по короткой лестнице и позвонил в дверь. Разноцветные гроздья львиного зева в больших вазах по обе стороны крыльца покачивались под ласковым июльским ветерком. Джон коснулся кончиком указательного пальца бархатных лепестков цветка, но мрачное настроение не ушло, и он не ощутил того облегчения, какое у него обычно вызывали такие простые и прекрасные Божьи творения. Он чувствовал, как сгущаются тучи — длинные и темные тени расплаты за старые грехи, которые не могло рассеять даже время.

Дверь ему открыла Кэти. Как всегда, при виде ее в нем шевельнулось нежное чувство. Когда-то это было желание, невысказанное и не нашедшее взаимности, тайное чувство, о котором знали только он и его мужское начало, но Джон подавил его много лет тому назад. Теперь же его сменила глубокая и неизменная любовь верного друга. На ней была форменная одежда ее кафе в ставших уже привычными цветах ее заведения: свободная синяя джинсовая блуза художника с вышитыми на ней желтыми маргаритками.

— Входите в дом, отец Джон, — произнесла Кэти, используя старую форму приветствия своей бабушки, где все же звучала нотка подшучивания, от которой она никак не могла удержаться, обращаясь к нему. — Я умираю от любопытства и хочу поскорее узнать, почему встреча со мной отодвинула на второй план проповедь, которую вы обычно пишете утром по пятницам.

Однако Джон не смог подстроиться под ее шутливый тон.

— Куда ты подевала Бебе? — спросил он, заходя в ее кабинет, где солнечно-желтые стены, обилие домашних растений и белые ставни на окнах создавали неповторимый шарм утренней комнаты в южном особняке.

— Она поехала в банк, чтобы положить деньги на депозит. Я предупредила, что она может не торопиться обратно. — Кэти пристально смотрела на него и выглядела озадаченной. — Я вижу, ты хочешь подержать меня в состоянии тревожного ожидания.

Он по-прежнему не мог заставить себя сразу все ей выложить. Он сел по другую сторону ее письменного стола; аккуратные стопки документов были отодвинуты в сторону, чтобы освободить место для термокофейника и блюда со знаменитыми фирменными дрожжевыми булочками с корицей.

— Судя по количеству машин перед входом, кофейное крыло пользуется успехом, — сказал Джон, имея в виду часть помещения, которую Кэти отгородила от основного зала специально для местных пенсионеров и бизнесменов, фермеров и приезжих с ранчо, где они могли бы собираться за чашечкой утреннего кофе.

Кэти объясняла этот жест как компенсацию за те времена, когда ей пришлось отвадить от кафе завсегдатаев и приятелей Бенни и те перешли пить свой кофе в заведение «У Моники» и на скамейки зала суда. Бебе называла этот контингент «а поболтать?». Сейчас они сами обслуживали себя, убирали за собой и платили за выпитый кофе и съеденные булочки под честное слово. Единственным условием было то, что они должны были покинуть кафе к одиннадцати часам, когда открывалось само заведение и требовались места для волны посетителей, приходивших сюда на ленч.

— Это было одно из самых мудрых решений относительно бизнеса, которое я когда-либо приняла, — сказала Кэти, усаживаясь на свое место за письменным столом. — Я понятия не имела, что это помещение будет настолько востребовано в качестве места встреч. Оно расписано уже на весь декабрь и окупится за один год. — Она поставила чашки на блюдца. — Прежде чем уйти, загляни туда через дверь и поздоровайся. Народу это очень понравится.

— Если будет время, — ответил Джон. — А с ним у меня сегодня утром немного напряженно.

Кэти открутила пробку термокофейника, чтобы сбросить давление, и из носика вырвалась струйка пара.

— А что такое?

— В десять я иду к исповедующимся, а затем на ленче встречаюсь с одним гостем в Доме Харбисонов.

— Вот как? С кем же?

Он протянул руку и взял у нее кофейник, чтобы она случайно не обожглась.

— С Треем Доном Холлом.