Перехитрить лисицу

Что касается Юнги, он так и не вернулся. Вот уже прошла неделя, как он ушел в неизвестном направление. Сердце изнывало от желания просто прижаться к нему, но мне оставалось лишь ждать. Я верила, что он вернется, но с каждым прожитым днем без него, ожидание становилось тяжелее. Мозг метался из крайности в крайность, то виня себя в произошедшем, то его, что бросил меня, когда он больше всего был нужен. Но ненавидеть я его не могла… Возможно, именно тогда я поняла, что уже не вижу своей жизни без него.

– Лина? Я так рада, что ты пришла, – притянув меня в свои объятия, прошептала мне на ушко мама.

– А как я могла не прийти, не каждый день устраивают такой пир по случаю рождения моей сестренки, – не сдерживая широкой улыбки, ответила я.

– Знаешь, порой я к тебе не справедлива, – после сказанных слов, мои губы вытянулись в узкую струну, – Хорошо, хорошо… Часто не справедлива, но я бы хотела наладить отношения.

– Звучит заманчиво, – чуть хмыкнув, ответила я. Ох, если бы она сказала мне эти слова, хотя бы лет пять назад, радости они бы вызвали гораздо больше.

Банкет действительно был грандиозным. Сотни людей: мужчин в смокингах, дамы в пышных платьях. Я даже на секунду почувствовала себя не уютно, осознав, что пришла просто в джинсах и худи, но это чувство тут же улетучилось. Я та, кто есть, и не собираюсь подстраиваться под мнения людей. Жаль, понимаешь ценность своей личности слишком поздно, когда уже наступала на грабли людей, пытающихся подстроить тебя под себя.

Музыка оглушала, атмосфера была очень тесной. Люди танцевали, буквально, толкая друг друга и наступая на ноги. Не выдержав такого накала страстей, я вышла на небольшой балкончик, с которого открывался дивный вид на ухоженный мамин сад. Был уже довольно поздний вечер, и небо завораживало глубоким синим цветом. Словно маленькие светлячки, на нем горели миллионы звезд. Яркая полная луна показалась мне сегодня необычно красивой. Ровный шар повис в воздухе, рассекая своим светом состыковавшиеся тучи. Ее свет падал на сад, отражаясь на мокрых листьях, создавая иллюзию блеска миллионов бриллиантов.

– Здравствуй, – вдруг послышался мужской голос, заставивший подкоситься мои колени. Чтобы не упасть, я ухватилась за перила. Я оглянулась. Чуть сбоку от меня, облокотившись на кованную решётку балкона, стоял Юнги. Его взгляд был устремлен далеко в небо. Казалось, он боится смотреть на меня, боится найти в моих глазах осуждение.

– Привет, – тихо обронила я и усмехнулась, взглянув на его одежду. Она ничем не отличалась от моего стиля. Темно-синие рваные джинсы, белая футболка и черная кожаная курка. Завершали образ высокие белые кроссовки.

– Ты, наверно, ненавидишь меня.

– Что за бред, – сквозь зубы ответила я, – Стала бы я идти на такой риск, если бы ненавидела тебя?

– Прости, что пропал, – наконец, подняв глаза на меня, сказал Юнги, – Мне нужно было время.

– Я понимаю, – но, не дав мне договорить, на балкон вышла мама. Она встала чуть сбоку от Юнги, вторгаясь в наш разговор.

– А вы что тут стоите?

– Мама, прости, но я поеду домой, – проговорила я, – Голова что-то разболелась.

– Конечно, – коротко ответила мама.

Я уже повернулась в сторону выхода, как ощутила крепко сжатое запястье. Но стоило мне повернуться, Юнги тут же отдернул руку, будто не находя больше слов.

– Так ты простишь меня? – прошептал Юнги, сглатывая образовавшийся ком.

– Мама, я сейчас кое-что скажу на русском, переведи ему, когда я сяду в машину.

– Конечно, дорогая.

Юнги сосредоточенно посмотрел на мои губы, словно ожидая пока с них слетит долгожданная фраза.

– Луна сегодня необыкновенно прекрасна, – прошептала я, набрав в грудь как можно больше воздуха, чтобы перегородить выход слезам и тут же развернулась в сторону выхода, практически бегом пробираясь сквозь толпу гостей.

Юнги с мольбой взглянул на маму.

– Не смотри так на меня, она сказала «как сяду в машину».

Я выбежала через главные ворота, уже не сдерживая слез. Он появился также внезапно, как и пропал, выбив меня из колеи. Сердце требовало остановиться, но мозг твердил, что надо уйти. Мне тогда тоже было тяжело, но он просто пропал. И как бы я не пыталась его понять, внутри засела сильная обида.

Мама молча смотрела, как я бегу в сторону стоящего такси. Юнги же пожирал ее взглядом. Но моя мать не из робкого десятка, ее жалостью не возьмешь.

– Прошу, мадам, – тихо прошептал Юнги, – Она ведь сейчас уедет.

Видимо в тот момент, она увидела во мне себя. Мама вспомнила ту молодую девушку, бегущую от своей любви и, что бы было, если бы Хан ее тогда не поймал. Отказавшись от желаний других, она стала думать о своих. Стоило ли ее тогда за это винить?

Руки ходили ходуном, ручка машины не поддавалась, пока таксист сам любезно не открыл ее для меня. Но, когда я хотела сесть в автомобиль, прямо перед моим носом дверь закрылась. Я оказалась в тесно сжатых объятиях. От растерянности я даже не сразу поняла, кто меня держит.

– Юнги?…