Переход

Если почему-либо пришлось хоронить близкого человека без священника, возьмите немного земли с могилы и принесите ее в церковь или просто священнику для совершения отпевания, а после этого верните землю на могилу.

Похороны – это последнее прощание, но они должны быть и началом преодоления горя. Они должны сделать смерть реальностью. Смерть близкого человека должна быть принята не только головой. Это трудно, но и обязательно нужно. Запоздалое горе очень трудно и вредно.

Похороны – христианские или гражданские – должны быть достойными проводами с уважением к умершему и его близким. Есть люди, лишенные всякой духовности, которые даже эти последние проводы близкого человека могут превратить в грубую и унизительную процедуру.

В сборнике "Русское возрождение" (No 35) помещена статья Кирилла Головина о том, как прощались с умершими и как хоронили в 1986 году. Статья называется "Непостыдно и мирно".

Головин с горечью пишет, что на Западе существуют все внешние условия, чтобы достойно умереть и быть погребенным, но часто не хватает внутренних предпосылок. В России же "положение для христиан обратное и трагичное. Для безбожников проблемы нет – хоронят близких хуже, чем язычники или дикари".

В России большинство людей умирает в больницах. Исповедаться и причаститься перед смертью трудно и не всегда возможно.

"К праву достойной кончины относятся с пренебрежением… Умер. Прежде обмывали, обряжали и оплакивали. Сейчас спешат, завернув в простыню, отправить в морг. Мужики, не снимая шапок, волокут, как куль, бросают в грузовик… часто по принципу – отработал и на свалку… В морге вскроют…"

"Если умер дома, тело тоже отправляют в морг. Это легче всего. Там знают, что нужно делать. Не нужно обмывать… думать… не нужны в доме гроб в цветах… чтение Псалтири. В обезбоженной стране все это стало обременительным и ненужным… Хоронить – не печально-горестный обряд, а суетливо-хлопотное дело… не катафалк, а автобус на полном ходу".

Автор, продолжая, пишет, что в России все это есть результат неофициального запрета. Так нужно властям. Там признано, что смерть – это конец.

Батюшка на кладбище не пойдет. "Растерянно стоят близкие у разверстой могилы и не знают, с какой молитвой опускать в нее покойника. Могильщики-задорные хапуги – без смущения поторапливают… курят, лениво переругиваются между собой".

Проще всего, конечно, сжигание, поощряемое властями. "Над пеплом молитва не рождается. Могилки, креста – нет… удобно… и не надо над дорогим холмиком проливать слезы, ибо над урной они почему-то не льются".

"Траура почти не носят – поскорее забыть".

После этого горького описания Головин кончает свою статью фразой: "Но есть и христианские семьи еще". А в последнее время таких семей становится больше. Особенно много есть молодых людей, которые хотят более достойно проститься с умершим и принимают участие в церковных проводах и похоронах.{ В 1988 году в журнале "Новый мир" помещена повесть Сергея Каледина "Смиренное кладбище". Автор рисует картины похорон еще более безотрадными и горькими красками, чем Головин.}

Можно надеяться, что в связи с перестройкой многое изменится к лучшему.

После похорон возвращение в опустевший дом может быть очень горьким. Одиночество. Жизнь кажется пустой. Хочется уйти от всего и зарыться в себя. Может облегчить молитва и мысль о том, что смерть – это только переход и что вы снова встретитесь. Кроме того, у всех есть друзья, и они в это время помогут разделить горе.

У евреев был хороший обычай. После похорон, время от времени, у родственников умершего собираются друзья и побуждают их вспомнить и рассказать о нем. Много не говорят – слушают, а если родные не хотят рассказывать – не настаивают. Просто посидят молча, так тоже хорошо.

Поминки тоже иногда могут быть уместны. До сих пор горюющий уединялся в горе, теперь он возвращается к жизни общества.

Нехорошо смягчать горе лекарствами, его нужно изжить. Неизжитое горе уходит вглубь.

Не нужно превращать умершего в фетиш, хранить его вещи, одежду и прочее. Ему нужно дать умереть. Это не безразличие и не эгоизм. Не нужно забывать умершего, наоборот, нужно сохранить светлую память о нем до конца своих дней, но жить нужно без депрессии, без постоянного "горького горя", сохранив себя для жизни с другими. Забывать вовсе не нужно Траур имеет смысл – есть обязанности и по отношению к умершему. Важно это и для себя -горевать лучше открыто.

Посещайте кладбище. У могилы поставьте крест, а не какой-нибудь языческий символ. На кладбище сами собой приходят мысли о бренности жизни, о духовном и о смысле смерти и в какой-то степени успокаивают.

Время от времени просите священника отслужить панихиду, особенно на 3, 9-й и 40-й день, а затем в каждую годовщину смерти.

Если вы молитесь утром или вечером, поминайте ваших умерших родных.

Архиепископ Антоний Женевский пишет: "Душа умершего в ином мире сама не может, хотя бы и хотела, коренным образом измениться и начать новую жизнь, которая совершенно отличалась бы от ее жизни на земле… Для ее изменения необходима помощь извне".