Ветеран Афганистана Виктор Топчаев был арестован Службой безопасности Украины, а позже найден в бессознательном состоянии со следами пыток. Его пытали три дня, а потом выбросили на дорогу в районе ХТЗ. Не приходя в сознание, он скончался. Официально вменить ему было нечего. Его даже не оформили как задержанного.
У Виктора была проломлена лобная кость, переломаны рёбра, а все пальцы вывернуты. В свидетельстве о смерти врачей заставили указать «воспаление лёгких».
Сейчас мы не располагаем полной информацией о преступлениях нынешнего режима на территории Украины, многие факты тщательно скрываются от общественности, и погибшие в застенках уже не смогут рассказать всей страшной правды. Даже сейчас мы не в состоянии оценить весь масштаб репрессий и пыток на Украине, многие факты до сих пор скрываются. Около трех тысяч харьковских активистов пропали без вести или были арестованы.
Но важно помнить, что военные преступления не имеют срока давности! И важно помнить, что нет ничего тайного, что не станет когда-то явным.
Дальнейшие обстоятельства сложатся так, что преступникам все равно придется отвечать за свои злодеяния.
Но все же борьба не окончена, и под репрессивный каток режима попадают новые люди.
Образ будущего
Меня часто спрашивают: «Почему вы проиграли битву за Харьков? Может, вам надо было действовать жестче?»
Много причин, это и наша разобщенность, неготовность к вооруженной борьбе. Важную роль сыграла и позиция «переобувшейся в прыжке» власти области и нашего в целом купеческого города и, конечно же, неготовность России прямо защитить соотечественников. Но Харьковчане не сломлены, они не могут и не должны действовать в условиях нынешнего укронацистского режима, сделавшего страну, по сути, большим концлагерем. Они ждут, надеются и верят в освобождение.
Шесть долгих лет ждал Богдан Хмельницкий, когда Москва решится взять Малороссию в свое подданство. Однажды при русском после даже заплакал от обиды и от того, что ему пришлось по причине нерешительности Москвы заключить с поляками в 1651 году тогдашние «Минские соглашения» — Белоцерковский договор.
Труден был путь к Переяславской Раде, но единственное, что не удалось гетману — это оставить после себя достойного преемника. Теперь нашему поколению предстоит продолжать его дело.
Донецк и Луганск с боем вырвались из лап украинской хунты, но другие области Новороссии еще в плену у украинствующих. Если провести историческую параллель, то, может, через два года мы подойдем к событию, которое назовем новой Переяславской Радой. Я сам вырос в Малиновке, под Чугуевом, на улице Богдана Хмельницкого, и для меня лично его дело и его образ много значат. Неизвестно кем бы я стал, если бы улица была названа в честь Бандеры? Верю, что образ Богдана Хмельницкого еще будет востребован.
В фильме «Богдан Хмельницкий», который был снят еще в 1941 году, гетман, выбрав воссоединение с Россией, обращаясь к польскому послу, говорит:
Русская история нелинейна, не раз маловерным казалось, что Русь погибнет. В 1612 году поляки сидели в Кремле, бояре присягнули польскому королевичу Владиславу, казалось, нет спасения. Но является Минину во сне преподобный Сергий Радонежский и властно говорит: «Собирай ополчение!» — «Кто я такой?» — смущается Минин. Но преподобный Сергий настойчив «Старшие не возьмутся за такое дело, но младшие начнут его, начинание их будет делом благим и придет к доброму завершению»… И знаем: Россия была спасена.
В другой раз уже французы сидели в Кремле, но Кутузов верил в победу и говаривал, что будут они еще лошадиное мясо жрать. И знаем: ели оккупанты мясо, и не только лошадиное. Мало кто из них ноги унес назад в Европу.
Как-то, будучи на конференции в Псковской области, я встретился с духовником Псковской десантной дивизии, протоиереем Олегом Теором. Он служит в Ильинском храме XV века, в селе Выбуты, в котором родилась святая равноапостольная княгиня Ольга. Меня интересовал вопрос: когда и как мы выиграем битву за Новороссию? Он вместо ответа спросил меня: «Пить хочешь?» Я говорю: «Да». Он подозвал помощника, тот из пластиковой баклашки налил мне полный стакан вина. И отец Олег сказал: «Пей чашу».