Переход Суворова через Гималаи. Чудо-богатыри попаданца

— Он извращенец! — скривился адмирал от омерзения, разглядывая спасенную женщину. — Неужели не нашел моложе этой дешевой потаскухи, таких старух даже в портовых притонах нет!

— Гнусный мерзавец! Если бы мой муж был жив, он бы вколотил тебе эти слова в глотку своим клинком!

Неожиданно женщина гордо вскинула подбородок и заговорила, пусть на ломаном, но на весьма приличном английском языке. А соленые шотландские словечки сразу дали понять адмиралу, кто мог научить эту мегеру нормальному человеческому языку.

— Какой муж? Тварь! Этот горец тебя пользовал как дешевую пенсовую шлюху! Как фамилия этого предателя?

В Нельсоне прорвалась вековая неприязнь настоящего англичанина к жителям суровой Каледонии.

— Быстрее отвечай, ведьма! Язык проглотила, потаскуха?

Злая ярость бушевала в душе — недавняя потеря семи кораблей буквально взбесила Нельсона, и он хлестко, всей ладонью, нанес пощечину. Голова жертвы мотнулась, но вместо того чтобы упасть, как ожидал адмирал, женщина издала жуткий и тягучий звериный вопль.

Отшвырнув, словно пушинки, двух дюжих морских пехотинцев в стороны, выставив вперед скрюченные руки, она свирепой и злобной фурией набросилась на адмирала.

Грязные пальцы превратились в стальные стержни, они впились ему в единственный зрячий глаз, и адмирал, взвыв от немилосердной боли, охваченный ужасом, закричал:

— Убейте!!! Убейте эту мегеру!

Сразу два кортика мелькнули в воздухе, и палуба обагрилась кровью. Нельсон, прижав платок к окровавленному лицу, страшась, что потерял зрение, закричал с лютой злобой:

— За борт старую падаль! За борт!!!

ДЕНЬ ВТОРОЙ 29 июня 1802 года

Гостилицы

Бедро нестерпимо горело пожирающим пламенем, и эта боль пробудила сознание Петра. Он вскинулся, приподнявшись на руке, под спиной противно чавкнула пахнувшая прелью болотная вода. Странно, от холода зубы стучали чечетку, но бедро пылало, словно раскаленная печка. Петр коснулся его пальцами и взвыл от боли.

— Суки червивые, они меня зацепили!

Он вспомнил, как скакал на разгоряченной лошади, уже не разбирая дороги, уходя от дышащей в спину смерти. И все — в памяти словно щелкнул выключатель, и наступила темнота.

— Как же я попал!

Петр схватил себя за волосы грязными пальцами. Одно было ясно — засада, что ему подготовила эта стерва Жеребцова, хорошо организована, продумана до мелочей. И ему невероятно повезло, что он выскочил из западни, пусть и получив рану и потеряв двух казаков.

— А ведь я по собственной глупости станичников погубил! Ни за грош пули получили!

Петр застонал, кляня себя за оплошность. Он и помыслить не мог, что на него могут подготовить покушение. Как же такое возможно — четыре спецслужбы, «встроенный» в мозг детектор лжи, которым он постоянно пользовался, преданная до последнего вздоха охрана, народ, боготворивший его, и в чьей любви он не сомневался?! Все это оказалось бесполезным перед кучкой заговорщиков!

— Сколько их там было? — пробормотал Петр и сразу загнул три пальца на правой руке. — Одного я пропорол шпагой, двоих застрелил, в остатке мы имеем эту стерву, что позвала пока неизвестных мне Платошу и Валеру и еще пару гамадрилов, которые с этими двумя от рощицы бежали. В итоге восемь! Впечатляет… Цельная организация террористов доморощенных!