Переход Суворова через Гималаи. Чудо-богатыри «попаданца»

Калькутта

– Полковник Пирс, помощник коменданта!

– Генерал-майор Бонапартов, у меня ультиматум к командующему генералу Брэду!

Наполеон протянул запечатанный конверт английскому офицеру, но тот, к его искреннему удивлению, сразу вскрыл, вытащив одинокий белый листок бумаги.

– Ваш фельдмаршал, как всегда, образец лаконичности, генерал! – Полковник растерянно смотрел на шесть слов, написанных мелким небрежным почерком. – Я единственный в Калькутте, кто изучал русский язык, но, к сожалению, не могу понять, что здесь написано. У вас нет английского перевода текста?

– К сожалению, полковник! – Бонапарт пожал плечами. – Но могу прочитать, что написал фельдмаршал – «Час – воля, выстрел – неволя, штурм – смерть!»

Англичанин задумчиво поморщил лоб, еще раз впился глазами в бумагу, пожевал губами, словно пробуя на вкус слова, и поднял ясные глаза на русского генерала.

– Третье условие мне понятно – если вы пойдете на штурм, то всех нас перебьете. Так, генерал?

– Не совсем, полковник, мы не будем принимать капитуляцию гарнизона. А милосердие зависит от солдат, но сами понимаете…

– Да, да, конечно! – Англичанин равнодушно пожал плечами.

Все, кто хоть один раз штурмовал вражеские крепости, прекрасно понимали, что разъяренные солдаты, взбешенные потерями, никогда и никого не щадят. Недаром сложилась традиция – на три дня отдавать захваченные города на разграбление.

– А что есть такое «воля»? Я не понимаю смысл этого слова.

– Воля? – Наполеон на секунду задумался, в английском языке действительно не было такого слова, и потому он мучительно подыскивал подходящий синоним. – Воля есть свобода. Если вы поднимете белый флаг, то можете отправляться куда хотите, но только со знаменами и ружьями. Пушки и имущество есть наша добыча! Если вы этого решения не примете, то мы будем штурмовать крепость.

– Но тогда позвольте, генерал, но что такое «неволя»?

– Как только мы начнем стрелять из наших пушек, вы быстро оцените их мощь и успеете до штурма капитулировать! – терпеливо пояснил Бонапарт и с нескрываемым злорадством добавил: – Вы можете успеть капитулировать до приступа! Но тогда солдат и офицеров ждет плен, и никаких вам знамен, ружей и прочих привилегий, что полагаются при почетной сдаче.

– Наша крепость выдержит любую осаду!

– Полноте, полковник, я перетопил корабли вашего адмирала Нельсона в Дарданеллах. Они, думаю, оказали куда большее сопротивление, чем это убожество, которое вы называете крепостью! Вы же ее строили против туземцев, которые не имеют пушек, она не выдержит правильной осады. Хайдарабад простоял всего день, мы развалили все стены и начисто истребили гарнизон. То же самое проделаем завтра и с Калькуттой!

Наполеон издевательски поклонился полковнику Пирсу, у того, несмотря на привитую английскую невозмутимость, заходили желваки на скулах.

Участь Хайдарабада, где была беспощадно вырезана лучшая половина британской колониальной армии, произвела на английских офицеров неизгладимое впечатление.

– Да, кстати, – Наполеон кивнул на прощание, – первыми на штурм пойдут майсуры, они давно жаждут свести с вами счеты! За ними – наши казаки. Теперь, надеюсь, вы представляете, что ожидает вас и ваши семьи?! Так что в ваших интересах не доводить дело до крайности. Честь имею!