Переход

Рапсун, словно робот, управлял самолетом и даже отрыв от земли не вызвал у него никаких чувств, хотя раньше он каждый взлет переживал так, будто делал это в первый раз. Детский восторг наполнял его душу, и бывало одинокая слеза застревала в уголке глаза. Теперь он был лишен этого. Если бы хоть на миг мог управлять своей судьбой, Рапсун ни секунды не задумываясь, направил бы самолет к земле. Жить без ощущения полета для него было хуже смерти, несмотря на все темные стороны его натуры.

Спустя несколько часов неприметный транспортный самолет приземлился в аэропорту Ольбия. Ни таможня, ни пограничная служба не проявили к нему интереса. Единственное, что удосужились сделать власти, это послать к машине мелкого чиновника, чтобы он подписал разрешительные бумаги. Едва чиновник уехал, все пассажиры перешли в автобус, который подогнали прямо к борту, туда же загрузили и основную часть ящиков. То, что не вошло в автобус, погрузили в пару джипов.

Прошел час. Дагон продолжал сидеть за штурвалом, уставившись в одну точку. Через два часа в кабине зазвонил телефон.

— Да, — бесцветным голосом произнес Рапсун.

Закончив разговор, летчик завел двигатели и стал выруливать на взлетную полосу.

Для проведения встречи членов конгломерата на этот раз был выбран замок на берегу моря недалеко от Гольфо-Аранчи. Выбор не зря выпал на Сардинию — находясь в центре торговых путей, остров оставался довольно тихим местом. Сам замок не был древним сооружением, его построил один из местных бизнесменов три десятилетия назад, надеясь привлечь туристов, но затея провалилась из-за кризиса и его купил Саид-Шах. Араба поразила красота этих мест. Каждый раз, приезжая сюда, Саид-Шах подымался на верхнюю площадку башни, стоявшей на самом обрыве скалистого берега, наблюдал, как волны разбивались о прибрежные каменные выступы. Эта беспрерывная борьба между морем и сушей, создала красоту, что открывалась из окон замка.

— Томсон, мы сидим здесь уже больше часа, не пора ли начинать? — уже в который раз произнес Саид-Шах.

— Ещё не все собрались, уважаемый Саид-Шах, — стараясь сохранить спокойствие, ответил Томсон. — Прошу, вас, проявите ещё немного терпения.

— Я его и так достаточно проявлял, — не скрывая своего раздражения, огрызнулся араб, он хотел ещё что-то добавить, но его остановил звонок коммуникатора. Секретарь господина Томсона, неизменно присутствующий на совещаниях, подошел к столу и поднял трубку.

— Слушаю вас, — ответил он на вызов. — Да, все собрались. Хорошо, я передам.

Секретарь положил трубку, затем, посмотрев на всех своими блеклыми, мутно-зеленого цвета глазами, произнес:

— Доктор Вебер просил простить его за опоздание, он сказал, что будет на месте через несколько минут.

— Что же, тогда пожалуй начнем, господа, — объявил Томсон.

— Давно пора, — буркнул мрачный Саид-Шах.

— Ямура и Стивенсон также опаздывают, но их мы ждать не будем, — не обращая внимания на выпад араба продолжил Томсон.

— Да и славу богу, — подал голос Диккенс, — эти слюнтяи все равно ничего не решают.

Диккенс, собираясь на совещание, пребывал в самом мрачном настроении. На днях стало известно, что контракт на разработку алмазных копей на юге Африки у него перехватили конкуренты, которых открыто поддерживали русские. Не лучше дела обстояли и в Габоне. Местные власти, которые до прихода нового президента кормились из рук Диккенса, теперь национализируют его предприятия одно за другим. В Камеруне полицейские сожгли несколько гектаров полей с марихуаной, хотя совсем недавно сами и охраняли. За всем этим Диккенс видел руку Москвы. Правда это была, или нет — его уже мало волновало, он знал одно — русским пора преподать урок.

— Мы что, так и будем попусту терять время? — взорвался Саид-Шах, — всем ясно, тянуть больше нельзя, мы и так много времени потеряли. Пришло время назначить дату.

— Саид-Шах, по-моему, вы слишком взволнованы, чтобы сейчас решать такие вопросы, — попытался сбить боевой настрой араба Томсон.

— Хватит, мне надоели пустые обещания, дело, ради которого мы объединились, гибнет. Власть уходит из наших рук, ещё немного, и мы не сможем влиять на ход событий, — ударив кулаком по столу, повысил голос араб. — Я говорю всем: или мы определяемся с датой, или я выхожу из сообщества.

После эмоционального выступления араба в зале повисла тишина и от этого напряжение, которое витало в воздухе, стало почти физически ощутимо.

— Я поддерживаю Саид-Шаха, хватит терять время, — разбил тишину голос Диккенса. — Если мы не примем решения, я также больше не вижу смысла в нашем собрании.

— Кто-нибудь еще хочет высказать свое мнение? — произнес Томсон, обводя собравшихся взглядом.

— Что тут говорить, Саид Шах прав, если мы будем осторожничать и затягивать с активными действиями, то встретим старость в какой-нибудь каморке со скрипучими полами в доме престарелых, — развалившись в кресле, проговорил Джонсон.

— Каково будет ваше слово, мистер Ли? — спросил Томсон у китайца.

— Время свершений настало и мы не должны его упустить, — ответил тот.