Переходящее Красное знамя (СИ)

   Приближалась осень. Дети радовались остаткам каникул, солнце оправдывало ожидания, бассейн под открытым небом полнился загорелыми телами, и только Валерка был неукротимо несчастлив. Не получая от Валюши, занятой своим любовником, достаточного утешения и признания собственной исключительности, он стал звонить мне. Было немного жаль непутевого претендента, немного смешно слушать его рассуждения о жизни, но в первую очередь скука и недостаток общения толкали меня поддерживать эти телефонные разговоры. Валерка просил адресок, обещал любить и заботиться о своей женщине, мечтал о ней. Однажды он рассказал, как подвернул ногу и растянул мускул. О нем некому было позаботиться: бывшая жена с детьми переехала к новому мужу на юг Германии, а сестра бывшей жены, которая жила рядом с ним, занята на работе, неблагодарные племянники забыли дорогу к его дому.

   -Наверное, ты сам испортил отношения с бывшими родственниками, - предположила я.

   -Да что ты! Я к ним всей душой! - заверил Валерка.

   С больной ногой Валера намучился. На костылях кое-как добирался до магазина, покупал продукты, складывал их в висящий на шее пакет. Вот так и выживал.

   -Ах, если бы у меня была женщина, она бы пожалела меня, накормила и обстирала. А я бы ее любил страстно каждую ночь. Как мужчина я ненасытный! Но нет для меня доли, виноват я, что не могу найти свою дорогую любимую. Ты не соглашаешься стать моей, Валюша изменила, Эрна не подходит по характеру - разные мы с ней. Дай, пожалуйста, телефончик, есть ведь у тебя знакомые одинокие женщины, жаждущие любви и ласки.

   Потом обычно Валерка рассуждал о надвигающейся старости, о поддержке супругов в несчастьях и болезнях, приводил примеры, как женщины дохаживали своих любимых, вспоминал о верности декабристок. Я слушала и поддакивала, хорошо зная по себе тоску по понимающему и любящему человеку. Но в летний бассейн с Валеркой идти я не соглашалась, предпочитая своих нехитрых простых подружек. Ходили мы туда обычно по субботам.

   Однажды в бассейне я встретила Татьяну - давнюю знакомую по общежитию переселенцев. Радостно обменявшись новостями, наплескавшись в воде, мы растянулись на цветных полотенцах. Таня была крупной крашеной блондинкой с серыми внимательными глазами, с аккуратным маникюром на длинных ногтях. По характеру немного консервативная, смешливая и добрая, она очень нравилась мне. Открытый бассейн был полон, народ расслаблялся на солнышке, расположившись на зеленых лужайках. Мы провели с Татьяной прекрасный день на воздухе, отдохнули и оздоровились. Таня сама рассказала мне, что недавно осталась одна, без друга. Она погоревала о том, что многолетняя дружба с монтером пропала из-за его переезда на юг Германии. Фирма уехала, и он уехал за ней. Значит, работа оказалась дороже любви! Конечно, он звал Татьяну с собой, но она не могла оставить детей, внучку и налаженный быт. Писем и звонков не нужно ей, а надо живое в руках. Таня рано стала бабушкой, охотно водилась с внучкой, ухаживала за больной старенькой матерью и свято верила, что все, что происходит в жизни - в конечном счете приводит к лучшему.

   Поскольку в запасе у меня не было любовных историй, а Татьяне очень хотелось послушать что-нибудь душе-щипательное, я рассказала ей о Валерке. Конечно, ситуацию осветила поначалу с положительной стороны. Если захочет познакомиться, то, подумала я, отрицательные стороны характера заметит сама. Татьяна с энтузиазмом восприняла идею встретиться с одиноким страждущим мужчиной, пусть даже и с почиканой судьбой. Ее не оттолкнул негативный опыт товарок.

   -Что в жизни важнее любви? - вопрошала она меня, округлив выразительные глаза.

   Я разумно отвечала, что существует многое, например воспитание детей, внуков, существует творчество, вера, чистая дружба.

   -Ах, - отмахивалась Татьяна, - главное, чтоб тебя любил мужчина, а ты любила его. В этом, только в этом, и есть весь смысл жизни.

   В России Татьяна работала поварихой, позже - заведующей столовой. Ей приходилось принимать на обед высокое начальство. Она знала, как и чем угодить важному гостю, понимала желания людей. Смышленая и проворная, она считала себя знатоком человеческих сердец. Здесь, в Германии, Татьяна работала в столовой местной больницы, где ее ценили за ответственность и веселый нрав.

   Возле воды, на траве, мне хорошо лежалось рядом с роскошной блондинкой, тепло было не только от горящего в небе позднего августовского солнца, дороже была теплота ее сердца. Чтоб не попасть потом впросак, я решилась открыть Татьяне, что Валерка патологически жаден. Не хотелось, чтобы потом она упрекнула меня в его недостатке, которого я не могла не знать.

   Татьяна отнеслась к этой новости с легкостью: