Переходы от античности к феодализму

В конце XII века великий жупан Стефан Неманя объединил эти две территории в единое сербское королевство, получив королевский титул от римского папы. Но хотя византийские попытки завоевания Сербии были отражены, потребовалось еще сто лет, чтобы ее раздробленная родовая знать переродилась до такой степени, чтобы образовать единый землевладельческий класс с сеньоральными правами над крепостным крестьянством, имеющий достаточно военных сил для расширения территории сербской монархии. Но закат Болгарии и Византии, который произошел к началу XIV века, позволил Сербии установить свое господство на Балканах. Стефан Душан захватил Македонию, Фессалию и Эпир и в 1346 году в Скопье провозгласил себя императором сербов и греков. Социальная и политическая структура Великой сербской империи нашла свое отражение во всестороннем своде законов, « Законнике », который был составлен при правлении Душана вскоре после этого. Правящая знать имела наследственные аллодиальные имения, которые обрабатывались зависимыми sebri – сербский эквивалент византийских paroikoi – крестьянами, обязанными нести трудовые повинности, которые были формально прикреплены к земле королевским указом. Монарх имел широкие автократические полномочия, но был окружен постоянным советом из магнатов и прелатов. Душан отменил титул župan , имевшим родовой окрас, и заменил его греческим kefalija , византийским словом, использовавшимся для обозначения имперского правителя области. Двор, канцелярия и администрация были грубо скопированы с Константинополя. [453] Некоторые прибрежные дунайские города благодаря своим тесным связям с итальянскими городами имели муниципальное самоуправление. На серебряных рудниках, которые были главным источником дохода короля, использовался труд рабов, а руководили добычей выходцы из Саксонии. Сербская империя, несомненно, была наиболее развитым славянским государством из тех, что появились на средневековых Балканах; в его смешанной политической системе, промежуточном звене между системой феодального правления и деспотической бюрократией, нашли свое отражение и западные, и византийские влияния. Но именно из-за этой разнородности своих составляющих оно было обречено на очень непродолжительную жизнь. В течение нескольких лет после смерти Душана оно распалось на враждующие деспотаты и враждующие уделы. На смену Сербии пришла последняя славянская держава. На пять десятилетий во второй половине XIV века на Адриатическом побережье установилось господство Боснии, но богомильская вера ее династии и избираемость ее монархии стали непреодолимым препятствием, которое не позволило превзойти предшествовавшую ей Сербскую империю.

Таким образом, гонка по кругу с участием Византии, Болгарии и Сербии к концу XIV века завершилась общим регрессом и упадком. Хрупкая государственная система средневековых Балкан оказалась в состоянии общего кризиса еще до того, как на нее обрушилось османское завоевание. Структурные причины неспособности этого региона породить собственный феодальный синтез были уже обозначены. Природа недоразвившихся болгарского и сербского государств лишь лучше высвечивает их. Ибо наиболее поразительной, с европейской точки зрения, чертой у них было их постоянное и невозможное подражание имперской автократии самой Византии. Они стремились быть не королевствами, а империями; и целью их правителей был не какой-то имперский титул, а само звание верховного греко-римского autokrator . Так, и болгарская, и сербская империи пытались подражать внутреннему административному устройству византийских государств и установить над ней власть извне путем прямого завоевания и наследования. Эта задача была им не по зубам и неизбежно приводила к социальному и политическому перенапряжению; прямой переход от местного племенного к имперско-бюрократическому правлению был не по силам для знати этого региона и в отсутствие городской или рабовладельческой экономики не соответствовал реальному экономическому базису. Отсюда общий крах всех обессиливших друг друга участников трехсторонней борьбы за имперское господство, которое к этому времени само по себе превратилось в иллюзорный анахронизм. Но не будем забывать, что эпоха, в которую произошел этот крах, была также эпохой общей депрессии во всей Европе. Сведения о сельском хозяйстве на Балканах в эту эпоху все же слишком скудны, отчасти из-за последующего османского уничтожения его институтов, чтобы выносить сколько-нибудь обоснованные суждения относительно тенденций его внутреннего развития. Но здесь, как и везде, великий мор взял свое. Согласно недавним подсчетам, в период между 1348 и 1450 годом общая численность населения в этом и без того слабо заселенном регионе сократилась на 25 % – примерно с 6 до 4,5 миллионов. [454] Кроме того, теперь на Балканах также начались социальные волнения.