Перехваченные письма

Дорогой Николай, кажется, начинает проясняться и у меня. Боб начинает выздоравливать. Много гуляет, занимается, пишет, дописал роман, снова им недоволен и в четвертый раз переписывает конец, делает гимнастику, начинает понимать, что такое сон, и не обижается на то, что в полночь мне хочется спать. Вообще становится человеком. Единственное, что его еще очень волнует, это трудность нахождения работы, но на осень ему обещали.

Надеюсь, что скоро я смогу тебя видеть открыто. Бог знает, как я не люблю обмана. Только надо будет некоторое время видеться в присутствии Бориса — для окончательного его успокоения.

Ты, вероятно, уже успел привыкнуть к моему прыгающему почерку — письма пишу в метро. Сегодня последний раз еду к зубному врачу. Не знаю, как будет написано следующее письмо. Надеюсь завтра найти твое письмо внизу. Постараюсь прийти к 10 ¹/₄ утра.

Целую. Твоя Дина.

Николай Татищев — Дине Шрайбман

Из писем июня 1932