Перехваченные письма

В последнем моем письме тебе я писал о недомогании, поэтому я никак не мог идти, то есть ехать ни к Лиде Рушановой, ни к Гингеру, ни к Терапиано, у которых, я знал, есть «Флаги». Да и переписать (от руки!) к 30-му июля, сам понимаешь, мог только какой-то «скорописец» à la Ремизов (под диктовку Лифаря). Дама, прождавшая втуне «Флаги» для Столяровой, уже уехала в Москву… Что ж, согласимся, что мы оба с тобой одинаково виноваты: ты пожалел отдать лишний экземпляр «Флагов», поленился переписать для Москвы стихи Бориса; а я виноват замордованностью и чепухой своего умирания. Конечно, если через руки Столяровой ушли в ничто три экземпляра «Флагов», то мне не так уж обидна наша нерадивость (от твоих пояснений какое-то дикое легкомыслие — дикарки! — я почувствовал в Столяровой).

Наталья Столярова — Юрию Софиеву

18 апреля 1962

Милый Юрий Борисович, вы совсем замолкли и пропали. Здоровы ли вы, все ли в порядке?

У нас чудная весна и меня томит тоска по дорогам. Не собираетесь ли в Москву? Я просила вас просить В. Мамченко о стихах Б. Поплавского, но сестра мне уже прислала и «Флаги», и «Снежный час». А проза его, по-моему, так и не вышла.

Не молчите подолгу, подайте голос. Жму Вам руку.

Н. Столярова

Елизавета Татищева — Николаю Татищеву

22 июня 1963

В дни переживаемого нами общего ликованья хочется поделиться с тобой чувствами, которые волнуют сейчас всю нашу страну. Ведь ты всегда горячо откликался на наши знаменательные события. Думаю, что ты и твоя семья разделяете и сейчас нашу радость.

Сегодня вся Москва с большим подъемом встретила Валю и Валерия[329]. А может быть не так далек тот час, когда мы доберемся до Луны. Помнишь, как мы об этом еще в детстве мечтали? Хотя, кажется, тогда мы больше стремились на Марс.

Что-то давно не получаю никаких известий ни от тебя, ни от Степана. Да и я, правда, долго не писала. Хотелось бы знать, как вы все живете, как себя чувствуете. Как поживают мои внуки и внучки? Как собираетесь проводить отпуск? Я думаю в этом году прокатиться на пароходе по Волге, Каме и Белой до Уфы и обратно. Думаю, что это будет очень интересное и приятное путешествие, если только погода не подведет.

Николай Татищев. Из рассказа «Сестра»[330]

С тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло больше половины нашей жизни. Мы мало говорили и все приглядывались друг к другу, привыкали к переменам, к морщинам, к новому в движениях и в голосах. Для того, чтобы написать адрес кафе, где я назначил свидание, я должен был надеть очки. Я с годами поседел, потучнел, она стала нервнее, построже, посуше.

— Я писал тебе об этой галерее, где выставляю, в 55 году, когда возобновилась наша переписка, помнишь? — «В чем дело, думаю я, почему не выходит разговора? Почему не удается сразу возобновить контакт?»