Перехват

С тобой связаться у меня не получилось,
И Эйва не откликнулась на зов. Вот я и понял — надо отвлекать,
Чтоб вы могли уйти, покуда суть да дело.

— И в этом ты, конечно, молодец, — похвалила я Ревуса. — Отвлек отлично, мы сбежать успели.

Один вопрос: как я здесь оказалась?

— Тебя Фенрир принес, — с готовностью ответил змеелюд. Памятная сценка тут же встала у меня перед глазами:

— Так это с ним я встретилась в лесу!

— Он также снаряжение вернул. — Ревус указал на аккуратно сложенную у моих ног пирамиду. — Ты можешь вновь одеться.

И кстати, что с тобой произошло?

— Ты не поверишь, — я жестом попросила его отвернуться и взяла брюки, — тоже отвлекала.

Тебя же нужно было как-нибудь спасти.

Ревус чуть повернул голову и задумчивым взглядом скользнул по моим голым ступням:

— Уверен, «отвлеченье» удалось…

— Была я в образе волчицы, чтоб ты знал! — шутливо ткнула его пальцем в бок. — И кстати, очень неприятно пострадала.

— Транквилизатор, да, — вздохнул змеелюд. — Фенрир сказал. Мне очень жаль, сержант.

— Да ладно, брось, — отмахнулась с улыбкой. — Сама подставилась, как дура прямо.

Умнее буду в следующий раз. А где он, к слову, этот волк болтливый? — спросила максимально безразличным тоном, застегивая пояс с кобурой. Знакомая тяжесть на бедре успокаивала.

— Караулит на дальних подступах. С рассветом будет здесь.

Я бросила быстрый взгляд на вход в пещеру:

— Уже светает, — и пробурчала, словно только для себя: — Непунктуальным быть нехорошо.

Ревус ухмыльнулся, а потом, когда я сосредоточилась на приведении себя в относительный порядок, скользнул к противоположной стене, достал из-за пазухи любимый электронный «томик» и погрузился в чтение. Я же оделась, растопыренной пятерней пригладила «куст» на голове, потянулась до скрипа в суставах и вышла из пещеры. Глубоко вдохнула свежий морозный воздух и долго смотрела на восток. Туда, где первые лучи солнца уже перекрасили небо в нежно-голубой цвет. Кажется, сегодня будет ясный день.

«Жаль, — подумала, прислоняясь плечом к поросшему мхом и травой склону холма, пещера которого стала нашим временным убежищем. — В сумраке легче убегать… ну да ладно».

Я вновь опустила глаза на свои пальцы с коротко стриженными (по уставу) ухоженными ногтями.

«Итак, что мы имеем, — мысленно обратилась сама к себе. — Неконтролируемое превращение во сне. Тело самостоятельно вернуло себе знакомую форму. Не могу жаловаться, потому что этого превращения, в отличие от предыдущего, я не почувствовала. С другой стороны, давай-ка вспоминать, чем оно мне грозит…»

Если верить тому, что нам рассказывали в академии, неконтролируемая смена формы — штука опасная. Здесь во мнении сходились все педагоги. Правда, они также утверждали, что все индивидуально, и проявление у одного пациента всего спектра вероятных последствий вовсе необязательно. Например, временная слепота, которая была среди наиболее часто упоминаемых побочных эффектов, меня не постигла. А вот боли в суставах и мышцах — еще как.

Тело болело нещадно. Сильнее, чем после самой жесткой тренировки. Хотя я уже и не помню, когда у меня была такая тренировка, после которой болели мышцы. Но это, если подумать, не такая уж страшная боль. Хуже то, что болело, казалось, все, даже то, что болеть, по идее, не должно. Вернее, этих маленьких участков я вообще не чувствовала. И в этом состояла проблема.

Я попробовала придать ушам волчью форму, но не смогла понять, получилось или нет, пока не подняла руку и не нащупала покрытую шерстью мочку.

— Это плохо, — прошептала себе под нос. Если я не могу контролировать превращение ушей даже сейчас, полностью концентрируясь на них, то как я буду делать это во время сражения? Одна надежда — что все эти «неудобства» временные. Пройдет пара недель, может, месяц, и все вернется на круги своя. Потому что если нет… — Даже думать не хочу!

— О чем?

Я резко обернулась: вот из-за этого и не хочу! Я — охотник! Мне нужно слышать, когда ко мне подбирается враг. Или Фенрир. Хотя почему «или»? «Враг Фенрир» — вот правильная формулировка!

«А ведь у него проблемы с изменением формы нет, — с досадой подумала я. — По лесу бегал наверняка волком, а сейчас — вон, человек. И хоть бы раз поморщился…»