Перекличка мертвых

– Да и самих домов тоже скоро не будет – застройщики уже положили на них глаз. А это значит, что исчезнет луг, а после него и лес… А я знал, что вы придете. – Он замолчал, ожидая реакции Ребуса. – Не именно вы… но кто-то из ваших.

– Из-за?…

– Тревора Геста, – спокойно, но твердо произнес молодой человек. – Я узнал из газет, что его убили. А когда сообщили, что расследование передано в Эдинбург… я подумал, что в его деле, наверно, упоминается мое имя.

Ребус кивнул и вытащил из кармана сигареты.

– Не возражаете?…

– Лучше не надо – деревьям это тоже не понравится.

– Они что, ваши друзья? – спросил Ребус, убирая сигареты в карман. – Итак, вы узнали о Треворе Гесте?…

– Из сообщений в газетах. – Баркли замолчал, вспоминая. – По-моему, в среду. Я сам, как вы понимаете, газет не покупаю – у меня нет времени их читать. Но я увидел заголовок в «Скотсмене». Прочел и понял, что его считают жертвой серийного убийцы.

– Жертвой убийцы… да.

Ребус отшатнулся, когда молодой человек вдруг вскочил и шагнул к нему, но тот устремился мимо него в глубину леса.

– Идите за мной, – бросил он, обернувшись и поманив его пальцем, – я вам кое-что покажу.

– И что же вы мне покажете?

– То, ради чего вы сюда приехали.

Ребус, недолго поразмыслив, двинулся следом за Баркли.

– Дункан, а это далеко? – спросил он, поравнявшись с парнем.

Баркли молча помотал головой, продолжая идти вперед решительным и размашистым шагом.

– Вы много времени проводите в лесу?

– Сколько могу.

– И в других лесах тоже бываете?

– Я собираю природный материал всюду.

– Природный материал?…

– Ветки, коряги, корни…

– И в районе Лоскутного родника?

Баркли, обернувшись, посмотрел на Ребуса:

– Что – в районе Лоскутного родника?

– Вы там бывали?

– Да нет.

Баркли вдруг остановился, да так неожиданно, что Ребус чуть было на него не налетел. Глаза молодого человека расширились; он хлопнул себя по лбу. Ребус обратил внимание на его покрытые синяками и шрамами пальцы – типичные руки мастерового.

– Господи боже! – воскликнул Баркли. – Так вот что вы подумали!

– И что же, по-вашему, Дункан?

– Вы думаете, что это сделал я! Я!

– Неужели?

– Матерь божья… – Баркли покачал головой и снова еще быстрее двинулся вперед; Ребус с трудом поспевал за ним.

– Да я просто хочу узнать, из-за чего вы повздорили с Тревором Гестом, – произнес он в промежутке между двумя глубокими вдохами. – Проверка старой информации, вот из-за чего я здесь.

– Но ведь вы считаете, что это моих рук дело!

– А в действительности?

– Нет!

– Тогда и беспокоиться не о чем.

Ребус огляделся, не совсем понимая, где они находятся. Он мог вернуться обратно, идя по следу автомобильных шин, но не знал, найдет ли место, где надо свернуть, чтобы выйти на луг и дальше, к цивилизованному миру?

– Поверить не могу, что вы так думаете, – горестно проговорил Баркли, качая головой. – Я даю новую жизнь дереву. Мир природы для меня все.

– Но ведь Тревора Геста нельзя превратить в вазу для фруктов!

– Тревор Гест был животным, – безапелляционно заявил Баркли и снова внезапно остановился.

– А разве животные не часть природы? – поинтересовался Ребус, с трудом переводя дыхание.

– Вы же понимаете, что я имею в виду. – Он обвел взглядом лес. – В «Скотсмене» было сказано, что он сидел за кражу со взломом, изнасилование…

– Склонение к половому акту.

Баркли, не обращая внимания на слова Ребуса, продолжал:

– Его упрятали потому, что в конце концов уличили – шила в мешке не утаишь. Но он задолго до этого вел себя как животное. – Баркли снова двинулся в глубь леса.

Перевалив через вершину холма, они начали спускаться вниз. Ребус пошарил глазами в поисках чего-нибудь, похожего на оружие; наклонился и поднял с земли палку, но, когда попробовал на нее опереться, она с треском сломалась, оказавшись совсем гнилой.

– Так что вы собирались мне показать? – спросил он.

– Еще одну минуту. – Для наглядности Баркли поднял вверх указательный палец. – Послушайте-ка, я ведь даже не знаю, кто вы такой.

– Меня зовут Ребус. Я инспектор уголовной полиции.

– Знаете, я ведь общался с вашими… ну, когда это случилось. Пытался привлечь внимание к Тревору Гесту, но все без толку. Я тогда был подростком и считался парнем «с чудинкой». Жители Колдстрима подобны большому племени, инспектор. Если не вписываешься в него, очень трудно притворяться, что ты его часть.

– Может быть, и так, – согласился Ребус, хотя в действительности хотел спросить: «О чем ты, черт возьми, толкуешь?»

– Но сейчас стало получше. Люди видят вещи, которые я делаю, и могут рассмотреть в них искру таланта.

– А когда вы перебрались в Келсо?

– Вот уже третий год, как я здесь.

– Вам, должно быть, здесь нравится?

Баркли посмотрел на Ребуса, и на лице его промелькнула едва заметная усмешка.

– Пытаетесь поддерживать разговор, да? Потому что нервничаете?

– Я не люблю играть в игрушки, – отрубил Ребус.

– А я могу сказать вам, кто любит, – тот, кто выставил на обозрение эти трофеи у Лоскутного родника.

– Вот тут мы сходимся.

Ребус вдруг зацепился штаниной за какой-то сук и чуть не упал.

– Смотрите под ноги, – не оборачиваясь, бросил Баркли.