– Господи, боже мой… – Кафферти не сводил глаз с двух стоящих на диване коробок, которые Ребус вчера вечером принес из участка домой. Поверх одной лежало фото, сделанное при вскрытии, а из-под него выглядывала архивная фотография самого Кафферти. – За каким чертом ты все это притащил? – спросил Кафферти, едва справляясь с дыханием.
– Какое твое собачье дело?
– Значит, ты все еще стараешься повесить это на меня…
– Тут и стараться особо не приходится, – отозвался Ребус. Подойдя к камину, он взял бутылку, поднял с полу стакан и плеснул в него виски. – Скоро это станет известно публике, – добавил он и, сделав паузу, выпил то, что было в стакане. – Мы думаем, что Коллер не единственная жертва.
Кафферти сощурил глаза, словно пытаясь понять смысл только что сказанного.
– А кто еще?
Ребус покачал головой:
– Проваливай-ка отсюда, да поскорее.
– Я могу помочь, – предложил Кафферти. – Я знаю кое-кого…
– Неужели? Может, Тревор Гест тебе знаком?
Кафферти секунду подумал, прежде чем признать себя побежденным.
– А как насчет автомастерской Кьоу?
Кафферти набычился:
– Ребус, ведь я могу многое выяснить. У меня есть контакты в таких местах, о которых тебе и подумать-то страшно.
– Меня пугает все, что связано с тобой, Кафферти: страх замараться, наверное. А что ты так разволновался из-за Коллера?
Кафферти не мог отвести глаз от бутылки.
– У тебя найдется еще стакан? – наконец спросил он.
Ребус пошел на кухню за стаканом, а вернувшись, обнаружил, что Кафферти читает записку, которую Мейри приложила к пакету.
– Вижу, мисс Хендерсон оказывает тебе помощь, – с холодной улыбкой произнес Кафферти. – Я сразу узнал ее почерк.
Ребус молча плеснул немного виски в стакан.
– Лично я предпочитаю солодовые сорта, – поморщился Кафферти, поднося стакан к носу. – А чем тебя заинтересовала «Пеннен Индастриз»?
Ребус пропустил вопрос мимо ушей.
– Ты собирался рассказать мне про Сирила Коллера, – Кафферти осмотрелся, ища глазами, куда сесть.
– Не смей садиться, – рыкнул Ребус. – Ты здесь не надолго.
Кафферти проглотил виски и поставил стакан на стол.
– Вообще-то Сирил интересует меня не так уж сильно, – признался он. – Но когда такое случается… ты же понимаешь, начинают ползти слухи. Кругом уже болтают, что мне объявили вендетту. А это всегда плохо влияет на бизнес. Кто-кто, а ты-то, Ребус, знаешь, что в прошлом у меня были враги…
– Странно, что я никого из них больше не вижу.
– Слишком много развелось шакалов, точащих зубы на добычу…
– Стареешь, Кафферти, стареешь.
– Да и ты, Ребус, тоже. Только мой бизнес не предусматривает пенсионного обеспечения.
– А шакалы становятся все моложе и голоднее, так? – язвительно заметил Ребус. – И тебе нужно постоянно показывать, что ты еще в силе.
– Я еще ни разу не уходил с поля боя побежденным. И никогда не уйду.
– Скоро все само собой прояснится. Если ты никак не связан с двумя другими жертвами, то ни у кого не будет оснований считать, что убийца Коллера замышляет свести счеты с тобой.
– Но ведь…
– Ведь что?
Кафферти подмигнул:
– Автомастерская Кьоу и Тревор Гест.
– Кафферти, предоставь это нам.
– Ребус, кто знает, а вдруг окажется, что я смогу прояснить ситуацию с «Пеннен Индастриз»? – Кафферти направился к двери гостиной. – Спасибо за выпивку и легкую физическую разминку. Думаю, еще успею пристроиться в хвосте марша. Я всегда считал нищету одной из основных бед. – Задержавшись, он оглядел прихожую. – Хотя никогда не подозревал, до чего может дойти убожество, – резюмировал Кафферти, выходя на лестничную площадку.
5
Когда Шивон вошла, многоуважаемый Гордон Браун, депутат парламента и министр финансов, уже начал свою речь. Девятьсот человек слушали его, расположившись в Зале Ассамблей на Маунде. В последний раз Шивон была здесь, когда помещение временно занимал шотландский парламент, но теперь парламент переехал в помпезное здание напротив резиденции королевы в Холируде, а Зал Ассамблей снова стал нераздельной собственностью Шотландской церкви, которая совместно с «Христианской помощью» [9]
и организовала это вечернее мероприятие.