«Перекоп» ушел на юг

— Борис Александрович, — обратился Бахирев к Бударину, — вот вы всех подбадриваете, говорите, что коллектив — это все, что в коллективе «каждый кузнец общего, а значит, и своего счастья». А все-таки положение наше неважное, ни к черту. Живем, питаясь дикой травой, моллюсками. Уже скоро чуть ли не три месяца, как я в последний раз ел хлеб. Я вон уже какой стал: грудь слилась со спиной. Прямо Дон-Кихот. Да и тот малость потолще был, как мне сдается. Конечно, это еще не беда. Но вот о нашей судьбе не знают дома. Если бы знали, тогда было бы на что надеяться. Верно, нас там уже похоронили, дома-то, время военное! Разве можно о нас думать по-другому, ежели вестей от нас нет? А вести и не подашь: радио-то нет. Там война, а мы здесь бесполезно сидим. Зазря гибнем.

— Эх, Илья, устал ты, вот и заговорил так. В истерику ударился. Чертов ты Дон-Кихот, и скажет же такое!

Все засмеялись.

— Все так меня зовут. Вон и сейчас зубы выскалили. А думают то же, что и я: гиблое наше дело. Вам, конечно, нельзя так говорить: вы же партийный, а мне что — с меня спросу нет…

— Ах, с тебя спросу нет! Ты амнистию себе нашел? Беспартийный, поэтому можешь всякую чушь болтать? Все, что вздумаешь? Указу, мол, мне никакого нет — живем на каком-то острове. Так, что ли? — Бударин разволновался. Обычно спокойный, сейчас он вышел из себя.

— Ну и что? — огрызнулся Илья.

— Не век мы здесь сидеть будем, пойми это! — Бударин взял себя в руки, заговорил спокойно. — Вот отремонтируем шлюпки, сидеть не станем — перейдем на остров Борнео. Там есть радио, и оттуда домой сообщим. Так что падать духом, горевать нам не к лицу. Если в такое время пасть духом — значит погибнуть. Нужно беду превратить в силу. Это необходимо каждому помнить. А если найдешь другой путь — лучший, спасибо все скажем тебе. Ну что ты, Бахирев, сделаешь один? Ничего. Что сделает один Баранов, хоть и механик, или что я сделаю один? Тоже ничего. А в коллективе мы каждый на своем месте много значим. Дадут нам рабочие-судостроители пароход, мы его поведем, загрузим и приведем куда надо. Так, Илья?

— Это каждый знает, что так!

— Может, разбредемся по острову и пусть каждый заботится только о себе? Или пусть Александр Африканович думает — он ведь капитан, ему же положено, так сказать, по должности о нас думать! А ведь он человек, как и мы, и к тому же очень больной, и сил у него нет, не хватит сейчас даже дойти до хижины.

— Да что всякого баламута слушать! — вспылил Бердан.

— Ты, Женя, не горячись. А кому же и высказать все, что у тебя на душе, если не товарищам. Незачем обиду таить в себе. Так что все правильно, — обратился к Бердану первый помощник капитана. — Все правильно. Только я думаю, что другого пути пока нет у нас. Сколько несчастных случаев было в истории мореплавания, и, как правило, если не было между моряками ладу, они гибли. Мы ведь передали радиограмму через голландцев домой. Может, ее уже получили, помнят о нас, взяли на заметку. Ждут какой-либо оказии, чтобы прийти на помощь. В войну это не легко сделать. А может быть, какое судно случайно подойдет к острову или мимо будет идти, и нас заметят. Может случиться и так, что советское судно окажется в этом районе и ему дадут указание зайти за нами. Но главная забота у нашего правительства сейчас, конечно, помощь фронту. Если подвернется какое судно или самолет прилетит, шлюпки тогда не понадобятся. Однако скорее всего доберемся до Борнео сами. Пойдем на шлюпках от острова к острову и доберемся. Вот так-то…

— Да я что, не моряк, что ли, не понимаю? — обиделся Илья. — Понимаю и знаю, что капитану предлагали вылететь, а он остался с нами. Хотя мог и должен был подлечиться там. И ему могли бы судно дать, но он не бросил нас. Все понимаю. А все-таки досада берет… Борис Александрович, а какие еще есть здесь острова? — спросил Бахирев, видно занятый какими-то новыми мыслями.

— Южнее и восточнее от нас — Борнео, Ява, а за ними — остров Рождества и Кокосовые острова, дальше — Новая Гвинея, вулкан Кракатау, еще дальше — Австралия (материк), западнее расположены Суматра и полуостров Малакка. Но ближе всего находится Борнео. Кроме того, между Большой Натуной и островом Борнео целая группа островков Южная Натуна. Это нам на руку, если поплывем на Борнео. Островов здесь много, особенно мелких. Между ними в древности из Азии шли народы на острова Тихого океана. Теперь и нам они пригодятся.

Бударин аккуратно, как делал это на судне, затушил окурок о камень и продолжал: