Перекрестье. Исконный Шамбалы

— Это что, сейчас попам в счёт зарплаты от пожертвований стали такие тачки выдавать?

— Не богохульствуй, сын мой. Зависть — это грех, до зела оскудняющий душу… Надо не грешить, а исполнять заповеди Господа…

— …особенно в наше время, когда животное мудрование всюду превозмогает, — закончил Сэнсэй любимую фразу отца Иоанна.

— Верно глаголешь, — всё так же улыбаясь, произнёс Вано. — Ну, раб божий, зачем вызывал? Чай исповедоваться решил, грехи отпустить на сто первом километре? Я даже вон, Святое Причастие на всякий случай захватил.

Отец Иоанн кивнул в багажник.

— Святое Причастие говоришь? Это хорошо. Тут как раз есть люди, которые остро в нём нуждаются. Надо бы причастить их, пока они греха на душу не взяли.

— Тяжкого ли греха?

— Убийства.

— Это серьёзно… Часом, не те ли «прихожане», что в километре ожидают участи в раздумьях о судьбе своей?

— Нет. Это их «глаза и уши».

— А-а-а, понятно. — И Вано, уже перейдя на обычную речь, уточнил: — Так в чём конкретно задача?

— Значит так… У нас появились «конкуренты», которые могут внести в наши планы нежелательные изменения. Люди, в общем-то, нормальные. Раньше работали в системе. Послужной список у них хороший. Один из предполагаемых участников даже…

Сэнсэй вкратце рассказал Вано кое-какие сверхсекретные сведения об условном «противнике», которые удалось раздобыть Филёру.

— Так что не грешить, — с улыбкой предупредил Сэнсэй в конце рассказа, — убивать нельзя, травмировать тоже. Просто обезвредить. Желательно на время обездвижить, но без последствий. — Он развернул карту. — Предполагаемое место засады здесь и здесь.

— Какое у них будет оружие?

— Да мелочь. Всего лишь базуки, — с улыбкой сказал Сэнсэй.

— Ну, дают! Квалификацию, смотрю, на уровне держат, согласно требованиям времени — внаглую и наверняка.

— Возможно, следуя старой привычке диверсанта, у них с собой будут автоматы и спецножи, — уже серьёзнее добавил Сэнсэй.

— Ну, это как пить дать.

— Я беру на себя первого исполнителя. Ты — второго. Твоя задача отключить и переместить тело в точку А, то есть к первому. Задача ясна?

— Вполне. Проще пареной репы. Обезвредить. Отключить. Переместить.

— Ну, тогда вперёд! Послужим на благо народа.

— О Господи, грехи мои тяжкие… — вздохнул отец Иоанн и с улыбкой добавил: — Ну что ж, для народа так для народа.

Сэнсэй пересел в свою машину, и они поехали, свернув с трассы на грунтовую дорогу. Остановив машины на значительном расстоянии от интересуемого места, тщательно их замаскировали. Переоделись в спецодежду и стали двигаться по лесопосадочной полосе в сторону предполагаемой засады. Шли на определённом расстоянии друг от друга, практически бесшумно. Ступая особой мягкой походкой, они, точно дикие кошки, то крадучись, то периодически замирая, приближались к цели. Словно призраки, мелькали их тела между деревьев, растворяясь в пространстве светотеней лесных насаждений. Приблизившись к объектам их внимания, они объяснились друг с другом едва заметными жестами.

В это время наблюдатели готовились к пересменке, поэтому настроение у них значительно улучшилось. Всё-таки просидеть двенадцать часов в напряжении — тоже не сахар. Это только с виду работа наблюдателя кажется лёгкой. Вроде, что там сложного, стой да смотри! Но она настолько выматывает психологически, что у людей этой профессии часто бывают и перенапряжения, и даже нервные стрессы.

Через сорок минут, когда начало смеркаться, наблюдателям сообщили по рации, чтобы те возвращались к «Ноль первому», то есть к машине, которая их заберёт. С пересменкой они провозились минут двадцать. Этого вполне хватило для того, чтобы Сэнсэй и Вано заняли удобную позицию в местах предполагаемой засады «конкурентов». Сэнсэю было проще в определении местонахождения, так как наблюдатели стояли в пункте, который по всем своим стратегическим показателям наиболее удобен для совершения диверсии. Вано же пришлось повозиться, надеясь на свою интуицию и профессиональную подготовку. Ведь если «конкуренты» собрались задействовать две базуки, значит расстояние между стрелявшими должно быть пятнадцать — двадцать метров. Выстрел из первой базуки по бронированному джипу не уничтожил бы его, а лишь наделал множество трещин. В это время выстрел из второй базуки, благодаря уже имеющимся трещинам, взорвал бы эту машину окончательно. Поэтому Вано, отсчитав приблизительно двадцать метров от основного места первого стрелка (лучше больше, чем меньше, легче зайти со спины), облюбовал себе позицию, с которой хорошо просматривалась дорога. Пользуясь пересменкой, он ловко и бесшумно взобрался на дерево, стоявшее посередине этой миниатюрной удобной полянки. Природная худощавость Вано позволила ему слиться с деревом в единое целое.