Перекрестье. Исконный Шамбалы

Ребята заулыбались, возвращаясь в привычный ритм работы своего сознания. В это время Сэнсэй вёл дискуссию с мужчинами, периодически соглашаясь с их мнениями. Пару раз он вскользь взглянул на одного из бойцов Монгола.

Наконец, восстановив силы, парни сделали очередной поклон Учителям и Сэнсэю, показывая свою готовность к следующему экзамену. Монгол тут же открыл спортивную сумку и вытащил оттуда пять мечей необычного вида, аккуратно завёрнутых в серую ткань. По форме они напоминали укороченную турецкую саблю. Бережно развернув мечи, Монгол вручил их каждому из бойцов. Затем Сэнсэй кивнул мужчинам, и те дали инструкции своим ученикам. Выслушав, парни снова поклонились и пошли занимать позицию вместе с Сэнсэем.

Учитель вышел в своём неподражаемом одеянии странствующего монаха на середину зала и вновь принял ту необычную стойку. Бойцы с мечами разместились вокруг него. Все наблюдатели опять замерли, затаив дыхание. В зале возникла идеальная тишина. И тут произошло действительно нечто потрясающее, причём буквально мгновенно. Четверо бойцов одновременно ринулись в атаку, используя в своих манёврах самый беспроигрышный вариант. Двое из них сначала резко отпрянули назад, имитируя отвлекающее движение. В это время двое с другой стороны нанесли удары с низкой позиции, безжалостно размахивая мечами на поражение цели. Практически одновременно атаковала и первая пара. От такого крестообразного нападения деться было некуда.

Зрители ошеломлённо наблюдали за происходящим в зале. За несколько секунд они пережили целую жизнь, целую гамму ощущений: ужас, растерянность, беспомощность, гнев, шок, удивление, восторг, гордость и восхищение. С начала такой неожиданной атаки их сердца просто сжались от страха потерять Учителя, ведь выйти живым из этих клещей, казалось просто невозможным. А следующее мгновение вообще заставило их полностью оцепенеть. Они увидели, как тысяча рук буквально изрешетили мечами… пустоту, всего лишь серый силуэт, который в считанные миллисекунды многослойно размножился в своём перемещении. Причём с такой невероятной скоростью, что даже подол халата не успел отклониться и совершить своё обычное волнообразное движение при ходьбе. Столь запредельная скорость вынудила наблюдателей почти одновременно дёрнуть головами, точно у них сместилась картинка восприятия, словно мозг воспроизвёл совершенно другую реальность. Когда же они смогли прийти в себя, восстановив привычный формат зрения, то с удивлением обнаружили, что Сэнсэй находился вне эпицентра удара, за кругом. Он провёл молниеносную контратаку, мгновенно уложив четырёх бойцов там, где они находились, и вновь принял стойку «Старого ламы», оставшись стоять спиной к пятому бойцу.

Этот парень с самого начала боя не предпринимал никаких попыток к атаке. Хотя у него, как ни у кого другого из пятёрки, был более реальный шанс поражения цели. Ведь Сэнсэй повернулся к нему спиной, фактически подставив себя под удар. Но вместо удара парень быстро перевернул свой меч и, держась за кончик лезвия, протянул его рукой к Страннику, низко склонив голову. Настала напряжённая тишина. Никто из присутствующих в зале не посмел шелохнуться во время столь захватывающего момента. Даже Монгол и Европеец замерли, как статуи, ожидая разрешения этой ситуации.

Сэнсэй медленно развернулся и пристально посмотрел на парня. Тот лишь ещё больше склонил голову. Странник взял левой рукой его меч за рукоятку и сделал плавное движение, пряча его себе справа за пазуху, в многочисленные складки серого балахона, а затем, в следующее мгновение, таким же плавным движением, вынул его рукоять, но уже правой рукой из-за пазухи слева. Единственное, что успели увидеть зрители, это необычный блеск рукоятки, не похожей ни на сталь, ни на серебро.

Монгол и Европеец поспешили к ним. И едва ученик Монгола взялся за рукоятку, они тут же накинули на меч золотистую парчу. Парень с особой нежностью и аккуратностью завернул драгоценный подарок, сохраняя его истинный облик втайне от окружающих. То, что это был тот же по форме меч, угадывалось лишь по контурам обвёрнутой вокруг него ткани. Боец прижал его к себе, глубоко поклонившись Сэнсэю, Монголу и Европейцу. Те также поклонились ему в ответ. И тут, совершенно неожиданно, Сэнсэй заговорил на каком-то странном языке, который по своему звучанию напоминал мелодичное пение птиц. Очень загадочный язык, не похожий ни на один из известных. Тем не менее Сэнсэй свободно им владел, точно всю жизнь на нём только и разговаривал. После его речи Монгол и Европеец также произнесли на этом языке какое-то небольшое «напутствие». Последовали взаимные поклоны. Очевидно, окончательный выбор был сделан.