Перекрестья

Единственное, что мешает, — этот тип за спиной. Луис Горси.

Отсюда ему никуда не деться. Этот дом он покинет в единственном виде: в горизонтальном положении и ногами вперед.

Но он не может рисковать, даже намеком давая Горси понять, что его ждет.

Ричи заговорил, не поднимая глаз:

— Выбрали, что вам нравится? — Он понимал, что его слова звучат довольно двусмысленно.

— Мне ничего не нравится из этого. Я в ужасе. Я надеялся, что увижу нечто скандальное, но это... это что-то невообразимое.

Горси был неподдельно возмущен. Это удивило Ричи. С чего бы это гею не понравилась молодость? Он знал, что, скажем, ему она бы понравилась. Конечно, девочки. Не мальчики. О, эти девочки-подростки нынешних дней с их тугими топиками и спущенными на бедра джинсами, которые обнажают их круглые гладкие животики... нет, это нечестно. О, как бы ему хотелось спустить с бедер эти джинсы и зарыться лицом...

Держи карман шире. Словно кому-то из них захочется иметь дело с мужиком на сорок лет старше — наверно, старше, чем их папаши. И к тому же толстым.

Ричи вздохнул. Ему остается разве что иметь дело с ними в Интернете. Но мечтать он может. О да, воображение у него богатое.

Он оторвался от мыслей о юных девочках и вернулся к изображениям юных мальчиков.

— Ну как, заработал я дополнительный кусок?

— Да, свою награду вы заслужили.

— Отлично. Итак, что мы будем делать? — Поскольку Горси не ответил, Ричи посмотрел на него. — Алло? Вы слышали, что я...

У Горси было какое-то странное лицо. Он наконец снял солнечные очки. Перчатки он оставил, но ставни с глаз ему пришлось снять, потому что в комнате и без того было довольно темно. В его карих глазах стояло какое-то жуткое выражение. Это был взгляд убийцы. У Ричи на секунду замерло сердце, когда он подумал, что этот взгляд мог бы предназначаться ему. Но с чего бы? Они встретились только вчера вечером, и Горси интересовал только Брейди.

Горси кивнул:

— Я вас слышал. Но я думаю.

— О чем?

— О шантаже. — Он резко отмахнулся. — Я помню, как вы говорили о вашем этическом кодексе, но уверен, что Брейди отдаст все, что у него есть, — лишь бы эти снимки не попались на глаза обществу.

Ричи услышал тревожный звонок. Что тут происходит? Такое впечатление, что этот гомик читает его мысли. В голове шевельнулась мысль, от которой подвело живот: а что, если он сидит рядом с типом, которого наняла монахиня, чтобы положить конец всем его операциям?

Его рука поползла к тридцать восьмому в наплечной кобуре.

Эй, остановись. Это полная чушь. Горси только что дал ему в руки гусыню, из которой сплошным потоком посыплются золотые яйца. И, кроме того, если у Горси и было что-то на уме — а Ричи совершенно уверен, что ничего подобного и в помине нет, — то у него имелась тысяча шансов доставить ему неприятности по пути туда и обратно.

Горси явно не был Джеком, тем типом из заведения Хулио, о котором ему призналась монахиня. Он был просто педиком, у которого стоит на Лютера Брейди.

И скоро он станет дохлым педиком.

— Шантаж незаконен, Лу. И больше не упоминайте мне о нем. А то я могу потерять лицензию, если не сообщу о вас.

— С тем, что мы выжмем из Брейди, лицензия вам больше не понадобится.

— "Мы"?

— Видите ли, чтобы шантажировать его, потребуется определенная жесткость, а я не уверен, что обладаю ею. А вот вы, похоже, человек жесткий, мистер Кордова.

Ричи не знал, как ему реагировать. Горси предлагал партнерство. Это означало, что ему не придется убивать Горси. Может, такой поворот и к лучшему — избавляться от тела было далеко не просто, о чем свидетельствовало быстрое обнаружение трупа монахини. Криминалистические лаборатории работают все лучше и лучше. Какой-нибудь пустячок может поставить на нем крест.

Но привлечение Горси означало, что придется делить удои от Брейди, а Ричи не хотел даже думать об этом. В любом случае он сомневался, что такой гомик, как

Горси, выдержит. Хуже того, он может проболтаться одному из своих любовничков — когда станет нашептывать ему милые глупости или добиваться расположения какого-нибудь жеребца.

О'кей. Оценим ситуацию. У меня есть оружие, у него нет. Очки он уже снял. Мой дом закрыт. Соседские тоже. В такую холодную воскресную ночь никто и носа не высунет на улицу. Остается по-быстрому всадить в грудь Горси две пули и больше о нем не думать.

Должно сработать. Он подождет, когда наступит полная темнота, и перетащит тело в машину. Закопает Горси где-нибудь под эстакадой — и забудет о нем. Между ними ничего не было — нигде и никогда.

Только провести операцию надо точно и аккуратно. Ублажить Горси, заставить его расслабиться, чтобы он ничего не заметил. Ричи не хотел никаких драк: даже и таким анютиным глазкам, как этот педик, случайно может повезти. Ему нужно быстрое, чистое и аккуратное убийство.

Предстать как можно более честным и благородным, блюстителем высокой этики — это самая лучшая роль.

— Что ж, я могу быть достаточно жестким, — сказал Ричи, — но я честен. Я отдам вам снимки и негативы, и мы оба забудем, что вели этот разговор. — Он пошарил руками по столу. — Ох, нет конвертов. Придется достать из шкафа.