Перекрёстки России

В 1976 году АПН затрясло! Лучшую в те годы фотослужбу страны разгоняют, ликвидируют архив, нас передают в ТАСС – контору официальную и нелюбимую. Куда идти? Остается университет.

…Одно время я преподавал в Америке, а у них существует такая практика: после окончания курса студенты дают оценку работе педагога. Это происходит таким образом: приходит представитель учебной части, тебя просят покинуть аудиторию… и студенты в течение часа отвечают на заданные вопросы о работе преподавателя. Естественно, все написанное сохраняется в тайне, но учебная часть делает соответствующие выводы: повысить зарплату, урезать или выгнать с работы. У меня была приятельница-негритянка из учебной части, с которой мы выпивали (там вообще народ не пьет, а вот эта любила), так вот она все же показала, что обо мне пишут. Я запомнил отзыв одной девушки: "Я рада, что у нас вел занятия не какой-то американский профессор, а классный русский фотограф. Особенно много мне дали его фотографии, на них я увидела мир реальных людей"».

С 1980 по 1987 год на ленинградском телевидении выходила авторская программа Никитина «Ракурс» – о фотографах и фотографии, вызывавшая живой интерес молодежной аудитории. Популярно, информативно, образно рассказывалось о неизвестных страницах отечественной фотожурналистики, особое место в передаче занимали истории о фронтовых репортерах, многих из которых В. А. Никитин знал лично. Отдельная передача была посвящена творчеству гениального мастера фоторепортажа Анри Картье-Брессона, знакомством с которым Никитин очень дорожил. Тонкие, построенные на нюансах, идеальные по композиции фотографии Брессона, повествующие о людях, живущих не очень счастливой жизнью, привлекали Владимира Анатольевича щемящим ощущением правды и неугасающей надежды.

Отдавая должное и времени, и революционным цифровым технологиям, В. А. Никитин, так же как и Брессон, отдавал предпочтение черно-белой фотографии, тонко и точно передающей состояние автора и его видение окружающего мира. Скупая цветовая палитра, композиционная отточенность, невозможность цветом перекрыть композиционные просчеты, а иногда и отсутствие мысли позволяют подняться черно-белым снимкам до уровня настоящего искусства.

Евгений Раскопов (председатель фотоклуба «Зеркало») и Владимир Никитин. 1987

«Недавно был на выставке в Манеже "Человек. Круговороты бытия", – пишет Владимир Анатольевич. – Там были тысячи работ, из них две трети – черно-белые. Почему? Наверное, потому, что люди устали от "цвета", он обесценил себя. А в черно-белой фотографии больше условности, а это, в свою очередь, позволяет создать что-то более отстраненное и приоткрыть дверь искусству».

В. А. Никитин – один из лучших исследователей фотографии в нашей стране. Последние годы он работал над масштабным фотопроектом «Петербург – Петроград – Ленинград – Санкт-Петербург. XX век в фотографиях». Начало века, 30-е годы, блокада, 70-е годы и 90-е. Грандиозная задача – рассказать языком фотодокументов о нашей истории, без пропаганды, плаката, ура-патриотизма и лозунгов. Просто и честно, документально и без прикрас показать жизнь людей в нашем городе.

«Оптимизм памяти», «Время несбывшихся надежд», «Неизвестная блокада», «Конец столетия: метаморфозы бытия», «Столица империи», вышедшие в разные годы в издательстве «ЛИМБУС ПРЕСС».

Самым дорогим для Никитина из этой серии стал альбом «Неизвестная блокада». Как любой житель Питера, он был буквально «болен» этой темой. До последнего времени о блокаде говорилось до обидного мало. В те годы наша фотожурналистика была совершенно плакатная – либо дистрофик с куском хлеба, либо человек с автоматом.

Кроме фотографий, в альбом вошли нигде прежде не публиковавшиеся дневники из архивов НКВД. Реальная история однофамильца Никитина, человека, который вышел на улицу, сделал несколько снимков, а его арестовали. Фотографировать на улицах без специального разрешения было нельзя. Никитин даже не успел проявить пленку, за него это сделали органы. Таких историй в книге несколько.

Благодаря этому альбому имена многих летописцев блокады теперь известны широкому читателю.

Все пять альбомов увидели свет. Параллельно с выходом каждой книги в музее фотографии устраивались презентации, атмосфера на которых была максимально приближена к эпохе. На презентации книги о 70-х годах стоял портвейн в граненых стаканах, с плавленым сырком, солеными огурцами и отдельной колбасой, грубо наструганной на кусках газеты. На презентации блокадной книги на столе лежали стограммовые кусочки черного черствого хлеба, испеченного по блокадному рецепту, который люди бережно уносили домой, завернув кусочек в салфетку.

Слева направо: Евгений Раскопов, Борис Михалевкин, Владимир Никитин. 80-е годы