Пока не выехали из лагеря, приходилось ехать шагом, пробираясь сквозь толпу, но, лишь только всадники достигли дороги, Мэт погнал Типуна галопом, плащ взметнулся у него за спиной, и он наклонил голову, чтобы ветром не сдуло шляпу. Это был не тот аллюр, которым можно долго гнать лошадь. Дорога петляла между холмами и пересекала хребты, прорезая насквозь в тех местах, где подъем был не слишком высок. Они расплескивали мелкие ручейки и грохотали как гром по низким деревянным мостам, перекинутым через потоки поглубже. На склонах вновь начали появляться деревья – сосна и болотный мирт, зеленые среди голых ветвей лиственных пород. К некоторым холмам лепились фермы, низкие, крытые черепицей каменные жилые дома и более высокие амбары; то здесь, то там попадались деревушки – восемь-десять домов.
В нескольких милях от лагеря Мэт заметил впереди широкоплечего человека, сидящего в седле, как мешок с салом. Длинноногая мышастая кобыла несла его вперед равномерной, спорой рысью. Чувствовалось, что бывалый конокрад умеет распознать хорошее животное. Заслышав за спиной стук копыт, Ванин оглянулся, но только перешел на шаг, не останавливаясь. Это был дурной знак.
Когда Мэт придержал Типуна, поравнявшись с мышастой кобылой, Ванин сплюнул.
– Все наши ставки – что она загонит свою лошадь до смерти, так что отсюда можно гнаться за ней и пешком, – проговорил он. – Она двигается быстрее, чем я ожидал, без седла-то. Если мы поднажмем, может, удастся поймать ее до заката. Если ее лошадь не охромеет или не падет, к тому времени она доберется до Корамена.
Мэт задрал голову, чтобы поглядеть на солнце, которое висело почти прямо у него над головой. Такое большое расстояние не получится покрыть меньше чем за полдня. Если повернуть обратно, к закату можно оказаться на приличном расстоянии по другую сторону от Джурадора вместе с Томом, Джуилином и другими. И с Туон. И шончан будут знать, что им следует охотиться за Мэтом Коутоном. У человека, похитившего Дочь Девяти Лун, может и не хватить удачи, чтобы отделаться только тем, что его сделают да’ковале. А через какое-то время, завтра или послезавтра, они посадят Люка на кол. Люка и Лателле, Петру и Кларин и всех остальных. Целый лес кольев. Кости гремели и подпрыгивали в его голове.
– Мы попробуем, – сказал Мэт. У него не было другого выбора.
Ванин сплюнул.
Есть только один способ быстро преодолеть большое расстояние верхом на лошади, если хочешь, чтобы под конец лошадь под тобой была еще жива. Они полмили ехали шагом, затем полмили рысили. Следующие полмили – легкий галоп, затем карьером и снова на шаг. Солнце скользило вниз по небосклону; кости катились. Мимо покрытых редкими рощами холмов и через хребты с заросшими лесом вершинами. Ручьи, через которые можно переправиться в три шага, едва замочив копыта лошади, и речки шириной в тридцать шагов с перекинутыми через них плоскими мостами из дерева, а временами из камня. Солнце садилось все ниже и ниже; кости катились все быстрее и быстрее. Они уже почти добрались до реки Элдар, а от Ринны все еще не было никаких признаков, не считая борозд на убитой глине дороги, на которые Ванин указывал, словно они были нарисованными знаками.
– Уже близко, – пробурчал толстяк. Однако в его голосе не было радости.
Затем они обогнули холм и увидели еще один низкий мостик. За ним дорога изгибалась к северу, направляясь к седловине в следующем хребте. Солнце, сидящее на самом гребне, слепило им глаза. Корамен находился по другую сторону этого хребта. Надвинув на глаза шляпу, заслоняя их от солнца, Мэт обшаривал взглядом дорогу, ища женщину, кого угодно, верхового или пешего, и сердце его упало.
Ванин выругался и показал рукой.
На другом берегу реки вверх по склону взбирался взмыленный гнедой; сидящая на нем женщина отчаянно колотила его пятками по бокам, понуждая двигаться быстрее. Ринна слишком спешила добраться до шончан, чтобы держаться дороги. Она была где-то в двухстах шагах от них, но с таким же успехом это могли быть две мили. Ее лошадь почти падала от изнеможения, но Ринне достаточно было спрыгнуть с седла и добежать до места, где ее увидели бы из гарнизона, прежде чем преследователи успели бы догнать ее. Ей надо было лишь добраться до гребня, преодолев еще пятьдесят футов.
– Милорд? – сказал Гарнан.
Его стрела лежала на натянутой тетиве, а лук был наполовину поднят.
Гордеран приложил свой тяжелый арбалет к плечу, тяжелый оперенный болт был направлен на цель.
Мэт почувствовал, как что-то внутри его вспыхнуло и погасло. Он не знал, что это такое. Что-то. Кости ревели как гром.
– Стреляйте, – сказал он.
Ему хотелось закрыть глаза. Арбалет щелкнул; короткая стрела черной молнией прочертила воздух. Ринну швырнуло вперед; стрела торчала у нее из спины. Женщине почти удалось снова выпрямиться, опираясь на шею гнедого, когда ее настигла стрела Гарнана.