Перекрестки

— Ха! Гораздо труднее поверить, будто это не так. А в то, что меня избили до неузнаваемости, пригвоздили к кресту, проткнули сердце копьем и похоронили в пещере и после этого я каким-то образом воскрес, выбрался из гроба, раскидал целую тонну камней, усмирил отборных воинов храмовой стражи и возглавил движение, которое якобы отстаивает правду о жизни и воскрешении, а на самом деле основано на лжи, — в это поверить легче.

Тони посмотрел на Иисуса. В его словах чувствовались и ирония, и торжество, но прежде всего печаль.

— Это же просто выдумка! — воскликнул Тони. — Выдумка, которая призвана одурачить и успокоить нас, заставить уверовать в то, что в жизни есть какой-то смысл, есть цель. Это нравоучительная пьеска, разыгранная слабыми для больных.

— Тони, я действительно воскрес из мертвых. Мы разрушили иллюзию всемогущества и непобедимости смерти. Папа Бог возлюбил меня так, что воскресил в силе духа и все увидели, что идеология разобщенности отныне несостоятельна.

— Ты ведь знаешь, что я в это не верю, — бросил Тони. — Я до сих пор не могу поверить даже в то, что ты существуешь. Не знаю, что на меня нашло. Я хочу сказать, что, конечно, жил на свете еврей, раввин по имени Иисус, который сделал много добра, и вот люди насочиняли о нем всякого, будто он творит чудеса и воскрешает мертвых, и основали новую религию. Но он умер. Он умер, как все умирают. Смерть есть смерть, и ты не можешь существовать. Ты всего лишь голос моей матери, звучащий где-то в моем подсознании.

— Ты почти убедил меня, — саркастически ответил Иисус и рассмеялся. — Состояние, в котором ты находишься, называется кризисом веры. Чаще всего он наступает в момент физической смерти, но поскольку ты еще не умер, а отношения не подчиняются каким-то определенным формулам, то, очевидно, сейчас происходит что-то особенное и таинственное.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь, почему я здесь? — с удивлением спросил Тони.

— Нет! Папа не объяснил. — Иисус наклонился к Тони, словно желая поделиться секретом. — Он знает, что я люблю сюрпризы.

— Постой. Вроде бы считается, что ты Бог.

— Не считается, а так и есть.

— Как тогда может быть, что ты не знаешь, почему я здесь?

— Я же сказал, папа меня не предупредил о твоем приходе.

— Но если ты Бог, ты же должен знать все.

— Я и знаю.

— Но ты только что сказал, что не знаешь…

— Тони, — прервал его Иисус. — Ты рассматриваешь все явления как независимые и изолированные, вне всякой связи между ними. Ответы на твои вопросы покажутся тебе бессмысленными и окончательно запутают, потому что у тебя нет даже системы координат, в которой их можно осмыслить.

Тони лишь кивал, явно ничего не понимая, как и предвидел Иисус.

— Я, оставаясь Богом, стал в то же время и человеком. И, что самое удивительное, не просто вышел на сцену как новый актер, изображающий нового персонажа, — я стал человеком в полном смысле слова, вечной реальностью. При этом я остаюсь также в полном смысле и Богом, Создателем. С самого начала творения внутри меня существует весь космос, включая тебя и все остальное; я удерживаю и поддерживаю его — даже сейчас, в данный момент. А смерть никогда ничего не создает и не поддерживает.

Тони тряс головой, пытаясь понять, что говорит Иисус, и в то же время внутренне сопротивляясь этому.

— Поэтому я мог бы, как Бог, узнать, почему ты здесь, но не хочу нарушать отношений, установившихся между мной и Отцом. Он не сказал мне этого, и я доверяю ему: если это будет для меня важно, он скажет. А до тех пор, сохраняя свою веру и доверие, я буду существовать вместе с тобой в реальном времени и пространстве. Посмотрим, какие сюрпризы заготовил для нас папа.

— Нет, это ни что не похоже! — вскричал Тони, вскинув руки. — У меня голова раскалывается.

— Но это был самый легкий ответ, какой я мог тебе дать, — усмехнулся Иисус. — Я надеялся, что ты увидишь в происходящем хоть какой-то смысл.

— Вот спасибо! — огрызнулся Тони. — Ну хорошо, ясно по крайней мере одно, если я тебя правильно понял: ты Бог, но не знаешь, почему я здесь.

— Именно. Но мой папа и Святой Дух знают, и, если будет необходимость, я узнаю тоже.

Тони поднялся на ноги и отряхнулся, но голова у него по-прежнему шла кругом. Как могло все это быть проекцией его бессознательного? Они говорили о вещах, которые Тони никогда в голову не приходили. Осмыслить это было невозможно. Между тем собеседники медленно продолжили свой путь вверх по склону.

— Я все же хочу разобраться, — сказал Тони. — Есть Бог Отец, твой папа. А ты, значит, Бог Сын?

— И еще есть Святой Дух, — напомнил Иисус.

— А это кто такой?

— Бог.

— Мы ведь говорим о христианском боге, так? Получается, что тот, кто верит в тебя, верит в трех богов? Христиане разве не монотеисты?

— Во-первых, помимо христиан, существует масса людей, которые верят в меня. Вера — это деятельность, а не принадлежность к какой-то категории. Христиане появились всего каких-нибудь две тысячи лет назад. И они монотеисты.

Иисус опять остановился и повернулся к Тони, желая подчеркнуть, что собирается сказать нечто важное.