Перекрестное опыление

С отцом с моих тринадцати-четырнадцати лет мы, в общем, читали одни и те же книги – сначала он, потом я. Полки пополнялись или «Книжной лавкой писателей», или самиздатом (вторая половина шестидесятых-семидесятые годы – как раз его расцвет). Многое я читал сразу вслед за отцом, то есть безо всякого зазора, а дальше шло само собой. Мы ни о чем не уславливались и не договаривались, упаси боже, ни к чему не готовились. Сплошь и рядом ни он, ни я даже не хотели этого разговора – понимали, что еще не пришло время – прочитать-то ты прочитал, но не переварил, по-настоящему, бывало, и не распробовал, но оба были азартны, неуступчивы, оттого яростный спор мог возникнуть из ничего, что называется, слово за слово. Чтобы его вести, хотя бы отчасти быть с отцом на равных, требовалась недюжинная реакция, умение мыслить на ходу, теперь знаю, что это называют артикуляционным мышлением, потому что направление спора менялось – рвалось и начиналось заново каждой репликой. Не убежден, что в наших перепалках рождалась истина, но что из слов отца, а иногда и из собственных, я узнавал бездну нового, того, что прежде в голову не приходило, как и то, что все это научило меня думать, несомненно.