Перекрестные сны

Тот факт, что Пузатый знал всех участников этой истории, еще не давал повода для предположения, что именно он каким-то образом сводил свершителей с хозяевами квартир. Мало ли кому продавались квартиры в домах, принадлежавших одному из самых крупных застройщиков? Мало ли кто там потом повесился?

«Пора, пожалуй, встретиться с Инкетом – этим целителем-шарлатаном, который заправляет клубом „душевной терапии“. Но сделаю это завтра», – подытожил трудовой день Касмерт. Проводив по заведенной традиции Эвкаю после ужина до дома, он гулял по городу ещё часа полтора и вернулся в гостиничный номер только поздно вечером. Позвонил домой, поговорил с женой и детьми. В очередной раз пообещал дочке вернуться домой к началу учебного года, чтобы в первый день занятий повести ее в школу. Он говорил с семьей недолго вовсе не из-за усталости. Город, в котором он вел расследование, и люди, с которыми он общался, вызывали в нем неоднозначные чувства и незаметно отнимали много душевных сил. Казалось, всё здесь стремилось затянуть Касмерта в свое болото и уподобить его остальным жителям Йэрсалана. Никто не намекал на это, но попытки навязать свои устои чувствовались почти на каждом шагу. Он относился к этому по возможности безразлично, но чувство некоторой тревоги не покидало его, и, боясь передать свои ощущения родным, он не хотел долго и часто общаться с ними.

* * *

Как и было запланировано, на следующий день Касмерт встретился с Инкетом. Бывший инженер, высокий худощавый мужчина лет шестидесяти, с жесткой, непослушной копной густых седых волос на голове, казавшейся давно немытой и нечесаной, всё время одергивал рукава рубашки, что придавало некую неопрятность и неприятность всему внешнему виду горе-психолога.

– Конечно, я знал этих покойных, которые были членами этого нашего клуба. Я не только принимаю этих новых членов. Я принимаю вообще все эти ключевые решения в клубе. Эта Эвкая присутствует в клубе формально, так как этот закон требует наличия дипломированного этого психолога. Честно говоря, я не понимаю, зачем нужен этот закон, вынуждающий нанимать специалиста, в котором абсолютно нет необходимости. Вот вы юрист. Вы знаете, почему эти законы такие, какие есть? – многозначительно, с явным вызовом спросил Инкет.

– Да, я юрист. Однако работаю я в области применения и исполнения этих законов и не занимаюсь подготовкой законодательных норм. – И, ответив на вопрос собеседника, Касмерт вернул беседу в нужное русло: – Мне кажется, ваш клуб не справляется со своей задачей. Двадцать четыре члена клуба совершили акты только за последние три месяца. Наверное, вы согласитесь – это очень плохой показатель. Быть может, вам нужно побольше психологов?

– О чём вы говорите? Психологи эти тут ни при чем. Эвкая имеет психологическое образование, но не обладает ни этим опытом, ни умением влиять на эти умы и душевное состояние членов клуба. Она всего лишь оболочка без этой… без сути. Ходит тут и делает вид, что что-то смыслит в психологии. Но даже если бы клуб нанял еще несколько этих опытных психологов, то и они были бы не в состоянии влиять на эти намерения свершителей. Я лично несу ответственность за то, что наши члены не справляются со своими психологическими отклонениями. Не справился я – не справится и целая эта команда этих психологов, – заключил Инкет. В тот момент его лицо выражало надменность и самонадеянность – те же самые, что Касмерт ежедневно наблюдал на лицах многих жителей Йэрсалана.

«О боже! Я не выдержу этих его „ЭТО, ЭТОТ, ЭТИ“. Вот уж точно – псих!» Но вариантов не было.

– Я вас понимаю. Может быть, вы и правы в чем-то. А как вы пришли к решению учредить клуб?

Этот вопрос Касмерт задал сознательно, полагая, что Инкету он придется по душе, и не ошибся. Тот с готовностью стал рассказывать:

– Это долгая история. Я сам с подростковых лет страдаю этой манией. Иногда в своих снах я видел, как убегаю от этих недругов, и каждый раз, стараясь избавиться от этих обидчиков, находил один и тот же этот выход – совершал акт. Я прыгал с этого моста, наносил себе колотые эти раны, бросался под машины. В этом было мое это спасение, но это все происходило, к счастью, во сне. Этот акт означал для меня решение этой проблемы. Я и в реальной жизни отношусь к акту таким же образом. Однако боюсь его совершить. Понимаете ли вы меня? У меня большой этот опыт в предотвращении актов: я много раз совершал их в своих этих снах, но ни одной попытки наяву. Хотя все еще страдаю этой склонностью к акту. Вот почему смело могу утверждать, что у меня больше этого опыта и знаний, чем у этих дипломированных психологов.

«Какая тупость! Ну бред же полнейший! Вот кому точно и срочно нужен психолог. Он с самого детства нуждался в нем», – думал про себя Касмерт, слушая Инкета.