Перекресток

— Она просто чудо! А какие у неё глаза! Она всё понимает, всё! Ведь правда, Эдгар? Только говорить не любит. Анна, передай мне, пожалуйста, солонку… Это самый чудесный ребёнок на свете! А её улыбка!..

(Замолчи! Прекрати! Я не могу больше это слышать! Анна ещё ниже опустила голову и стиснула вилку так, что ладонь рассёк багровый отпечаток).

— А как она поёт! — снова завела Джиневра. — Это просто сказка! Эдгар, вы слышали, как она поёт?

— Нет, — он улыбнулся Джиневре через стол. — Я ещё не был удостоен этой высокой чести. Но надеюсь заслужить!

И они рассмеялись, как малые дети.

(Если бы вы знали! Если бы вы знали! — молча кричала Анна, надрываясь и стискивая зубы. Если бы вы знали!

Но что, что ей сказать? Я хотела ударить ребёнка, но не смогла? Я чуть не лишилась рассудка от звуков её голоса)?

Анна молчала.

— Нет, это не просто ребёнок! — заявила решительно Джиневра. Анна замерла. — Это — ангел!

— Да, — неожиданно серьёзно отозвался Эдгар. — Мне тоже иногда так кажется. Это ангел… посланный нам судьбой.

(Глупцы! Глупцы)!

— Анна, что с тобой? — Джиневра вдруг благородно вспомнила о её существовании. — Ты совсем ничего не ешь!

— Что-то не хочется. — Она с трагической улыбкой отодвинула тарелку. — Пожалуй, мне лучше сегодня пораньше прилечь…

Она не закончила фразы. На пороге появилась служанка и вид у неё был какой-то странный. В глазах дикий блеск, рот открыт почти настежь, рука прижата к пышной груди. Если бы это не была весьма суровая женщина, верой и правдой служившая им долгие годы, они, очевидно, решили бы, что она навеселе.

— Что с вами, Мария? — Спросил обеспокоено Эдгар.

— К вам… Господин Эдгар… к вам какая-то дама.

— Дама? — Он нахмурился. — Кто бы это мог быть?

И вдруг Мария невнятно пискнула и куда-то скрылась. Все замерли и переглянулись. Что-то происходило…

Все три тени отделились от своих хозяев и зашушукались по тёмным закуткам. Портьеры на двери дрогнули, словно живые. Заходящее солнце ворвалось в окно и окрасило всё рубиновым цветом.

Она вошла.

Эдгара и Джиневру как молния пронзило одно воспоминание. Два года назад — ночь — луна — перекрёсток трёх дорог. И женское лицо среди ветвей. И глаза… как пылающий тёмный закат.

Теперь эти глаза смотрели прямо на Эдгара.

И Эдгар смотрел в эти глаза, чувствуя, что сейчас он либо вознесётся в небеса, либо провалится прямо в преисподнюю.

Она поняла; на губах промелькнула змеиной тенью усмешка; ресницы поникли, притушив зловещий пожар.

Эдгар содрогнулся. Встал — неуклюжий, нескладный, как огородное пугало. Выронил вилку. Закашлялся. Побледнел.

— Я… — произнёс он, — Я… добро пожаловать… в мой дом. Меня зовут Эдгар… а это… моя жена Анна… и её кузина Джиневра. А вы… простите.

Ему вдруг почудилось, что она сейчас безумно расхохочется, но этого не произошло.

— Меня зовут Белинда, — произнесла она и царственным жестом подала ему руку для поцелуя. На руке сверкнул чёрный перстень с вензелем «В».

11 Джиневра

Оказавшись одна в отведённой ей спальне, Белинда упала на кровать, задыхаясь от смеха. Подумать только! Она и не думала, что это будет так просто — попасть в этот дом в качестве гостьи. Что там она наплела? Нужно вспомнить, чтобы потом не перепутать. Ах, да — что она иностранка, и её друзья раньше жили в этом доме. Она приехала их навестить, их нет, а она, одинокая странница, совсем никого в этом городе больше не знает. Да, кажется, так. Какая фантастическая чушь! Но придумывать что-то заранее было бы недопустимо унизительным. И так слишком много чести для этих людей. Впрочем, этот Эдгар поверил бы во всё, что угодно. Даже если бы она представилась особой королевской крови, путешествующей инкогнито. Между прочим, это было бы намного ближе к истине, чем та чепуха, которую она им рассказала… Но как же он на неё смотрел! Нет, это действительно очень смешно. Сорокалетний мужчина, а взирал на неё почти с таким же щенячьим обожанием, как юный Мартин…

Отсмеявшись, она поднялась с постели и оглядела комнату. Мрачноватая мебель из красного дерева… хотя в этом доме всё мрачновато. И она уже поняла, почему. Эта женщина с тонкими нитками губ и волосами мышиного цвета… Как там её? Кажется, Анна… Такие как она всегда отравляют всё вокруг своей желчью — незаметной, но горькой, как полынь. Надо будет как-нибудь за ней понаблюдать…

А вот эта девушка, Джиневра… В ней определённо что-то есть. Эти рыжие волосы… Никто не рождается рыжим без всякой причины, особенно женщина.

Мысли Белинды вернулись к комнате. Она рассеяно пощупала тугой упругий шёлк покрывала. На покрывале были вышиты драконы. Что ж, ей это вполне подходит. Она улыбнулась, вспомнив своего Меченосца.

Итак — похуже, конечно, чем в её замке, но в целом неплохо. Вот только зеркало… Она подумала и набросила на зеркало шаль. Будет очень некстати, если кто-то заметит, что она не отражается. Хорошо хоть рама не из серебра.

Да, пока всё идёт как надо. Вот только — она ещё не видела ребёнка. При ней о нём даже не упоминали. Но он здесь, в этом доме, — она это чувствует. Чувствует, что…

В дверь постучали.

— Войдите!