Перекрёсток

В дрожащем свете маленького огонька инжирные деревья и розовые кусты приобрели загадочный, почти гротескный вид. На выходе из сада девушка заметила босые ступни, стоящие между лавандовых кустов. Одни только большие голые ноги и больше ничего.

– Не простудитесь, пожалуйста, – бросила она, проходя мимо.

Оставив посуду на столике веранды, Полина зашла в дом и только там почувствовала легкое хмельное головокружение.

– Хоть высплюсь наконец, – пробормотала девушка, поднимаясь в спальню. – Сегодня можете хоть из пушки палить и в Царь-колокол звонить, я буду очень крепко спать.

Она стянула платье, упала на кровать и только собиралась закрыть глаза, как бахнул первый залп и за окнами поплыли ввысь золотистые огни. Полина взяла мобильник, посмотрела на часы – двенадцать двадцать три.

– Что там можно праздновать каждую ночь в одно и то же время? – выдохнула девушка, устремляя взгляд в потолок. – Неужели совсем нечем заняться? Хотя да, продавщица ведь сказала, что скучно тут живется. Может, к сентябрю и я начну петарды запускать, кто знает. А беруши-то опять не купила.

Уже привычно сунув голову под подушку, она мигом заснула.

Тягучий звон колокола в четыре пятьдесят пять девушка послушала сквозь сон и окончательно проснулась только в восьмом часу. Встала Полина легкой и бодрой, как будто прекрасное вино и переполненное звездами небо зарядили ее искрящейся живительной энергией. Сразу надев спортивную форму, она вышла во двор. Оставленная с вечера грязная посуда с пустой бутылкой и подсвечниками так и стояли на столе веранды.

– Ну вот, – громко произнесла девушка, – а я надеялась, кто-нибудь приберется.

Она вымыла посуду, бутылку положила в мусорную корзину, свечи поставила на подоконник и огляделась. Просторная кухня-гостиная была просто создана для приема большой хорошей компании, и Полина понадеялась, что скоро такая компания у нее появится.

В этот раз она побежала вдоль правой стороны карьера, решив посмотреть, что находится там. С высоты ее участка открывался довольно простой, однообразный вид, но целиком панорама все же не просматривалась.

Здесь также расходились в разные стороны тропинки, бежать было легко, особенно в утренней прохладе. Обогнув выступ, на вершине которого стоял ее дом, Полина направилась вдоль высокой песчано-земляной стены, сплошь заросшей кустами белладонны. Девушка поглядывала вверх, на дома, высматривая колокольню, откуда каждое утро доносился звон.

Прореху в темно-зеленом ковре крупных листьев дурмана, потихоньку закрывающего от солнца свои крупные белоснежные фонарики-цветы, Полина заметила случайно. Она подошла ближе и заглянула туда. За листьями скрывался вход в пещеру. Девушка включила фонарик мобильного телефона, осторожно шагнула внутрь и ахнула изумленно. Внутри холма находился крытый амфитеатр, такой огромный, что его границы терялись в темноте. Полностью каменный, по виду очень древний, но совершенно целый. На полу, среди нанесенного снаружи мусора, песка и сухих листьев, лежало множество длинных и коротких черных ленточек. Присмотревшись, Полина поняла, что это змеи, и с визгом выскочила обратно на тропинку.

До конца котлована оставалось немного, но девушка повернула назад, хотелось еще успеть на пляж до полудня. На обратном пути она увидела наконец-то первую местную собаку. Большая рыжая дворняга лениво трусила наперерез вглубь карьера по своим собачьим делам. Вдруг она пропала на глазах, словно зашла за невидимую стену, появилась метров через десять и продолжила свой путь, как ни в чем не бывало.

– Ничего особенного, – сквозь зубы процедила Полина, не сбавляя темпа, – бывает и такое. Главное ведь что? Собака есть, значит, с экологией все в порядке, а там, глядишь, еще и кошки подтянутся.

Глава 10

Легкие облака постепенно начали затягивать небо. Дождя они не обещали, только полутень, защищающую от дневного солнца. Вполне можно было остаться у моря до самого вечера, без боязни обгореть. Сидеть на месте не хотелось, Полина решила пройтись по берегу до самого порта, посмотреть ассортимент в рыбном магазине, хотя на самом деле должна была себе признаться, что просто хочет посмотреть на остров с другой стороны берега. Остров стал ее наваждением, еще немного – и грозился превратиться в навязчивую идею. Девушку настолько тянуло туда, что холодели руки от волнения.