Перекресток

Вот она дрогнула, поплыла в сторону — теперь перед нами расстилались сразу несколько плоскостей, видны были лишь самые их края. Пилот перевел машину в горизонтальный полет, и она скользнула в атмосферу. Почти сразу началось снижение. Теперь монитор переключился на вид с обзорных камер, и я на мгновение зажмурился, не веря своим глазам. Не было синего гиганта в небе. Над высокими фиолетовыми горами плыла планета, окруженная кольцом, подобно Сатурну в Старой системе. А левее садилось за горизонт местное солнце — красноватое, маленькое, усталое. До самых гор расстилалась равнина, покрытая колышущейся под легким ветром травой. Вдали мелькнули и пропали силуэты каких-то животных, проплыли по правому борту здания странных изломанных очертаний, соединенные между собой подвесными ажурными мостиками, и тоже исчезли из поля зрения.

Шаттл продолжал снижаться, басовитое гудение двигателей сменилось резким свистом, машина провалилась вниз, мягкий толчок…

Мы прибыли на Перекресток.

* * *

Сверху космопорт походил на разрезанный вдоль тюльпан, чья ножка соединялась с жилым куполом города. Серо-стальная дуга посадочного блока вздымалась из песка, словно пасть гигантского чудовища, готового проглотить наш шаттл. Впечатление усиливало и защитное поле, мерцавшее в «пасти», подобно пленке слюны.

Купол Гагарин пах лимонами и пылью. Слабый запах чувствовался повсюду, как повсюду был и тонкий слой желтоватой, похожей на пудру пыли. Она проникала даже сквозь герметичные створки ангаров космопорта, даже сквозь силовые поля, которыми зев причальной воронки блока приземления отгораживался от остальной плоскости.

Мы шли по истертым металлическим плитам тоннеля, соединявшего ангар с переходным узлом купола, и ботинками поднимали маленькие желтые смерчи. Прозрачная труба упиралась в некрашеную дверь из металлопласта, к ней деловито, что-то негромко обсуждая, шагали Платформа и Ким, а мы с Фрэдом топали чуть позади и, как и положено новичкам, вертели по сторонам головами. Вокруг трубы намело невысокие барханчики, по которым шустро носились какие-то местные создания, помесь ящерицы и кузнечика, а стоило поднять глаза, и голова у меня шла кругом: к горизонту уходила желтая пыльная равнина, усаженная растениями, живо напомнившими мне кактусы старой Земли, только располневшие, свесившие на барханы пивные животы оранжевого цвета, а над ними ползли по небу лимонные облака, снизу подсвеченные заходящим светилом, а сбоку — бледным светом гигантской серебряной луны и красноватыми отблесками повисшей рядом с луной планеты. Им неоткуда взяться было в этом небе — апельсину этому, уходящему за несуществующий изгиб горизонта, луне этой и поддельному Сатурну. Не могло их тут быть, положено было светить голубому гиганту, но вот они и не собираются исчезать. Конечно, я видел это в материалах, которые смотрел и читал на борту лайнера, но одно дело запись, а другое — наблюдать все это безумие своими глазами.

Двери переходного узла с шелестом разошлись, и мы шагнули внутрь купола. Здесь пыли было куда меньше, но все равно хватало. И запах тоже никуда не делся, хотя казался менее раздражающим. Возможно, я просто привык.

— Так, слушайте внимательно, — Платформа уже перекатывал из одного угла рта в другой огрызок сигары. Интересно, он их специально так мочалит? — Сейчас двинем к площади, тебя с Фрэдом оставим в баре «Барабан», мы туда всегда после прилета заглядываем. Посидите там, подождете нас с Кимом. Мы заберем наш трансп, подгоним его в посадочный ангар, проконтролируем разгрузку шаттла. Потом отправляемся к нам, в Кларк. Лады?

— Годится, нет вопросов, — кивнув, я закурил. Фрэд попросту промолчал.

Выйдя из шаттла, он стал каким-то другим — молчаливым, собранным, по сторонам глядел цепко, причем изменения эти неподготовленный человек ни за что бы не заметил. Чтобы такое увидеть, надо знать, куда и как смотреть. Я — умел. Нас учили этому, и учили хорошо. От умения замечать и понимать поведение человека в бою зависит жизнь. Твоя и твоих солдат. После того как меня вышибли из доблестных вооруженных сил Империи, это умение тоже не раз пригодилось. Однажды, правда, я облажался капитально. Так и не понял, что меня решили использовать как одноразовую «торпеду».

Глубоко затягиваясь, я смотрел по сторонам. Если бы не прозрачный купол над головой, я бы подумал, что нахожусь в небольшом городке на какой-нибудь сельскохозяйственной планете. Небольшие аккуратные домики, лавки с вывесками, от руки написанными на листах пластика или свитыми из гибких светящихся трубок, полукруглая площадь прямо перед нами, от нее лучами расходятся улицы.

— Нам туда, — кивнул налево Платформа, и мы, закинув на плечо сумки, неторопливо двинулись за ним.

Ощущение было странным, и я время от времени поднимал голову, глядя, как ветер носит по куполу маленькие пылевые волны. В вышину уходили сталепластовые фермы, поддерживающие купол, но в глаза они не бросались, настолько были увиты синеватыми растениями, смахивающими на помесь лианы с фикусом-переростком.