Перекресток

Серо-коричневый бронированный трансп с низким гулом завис над серединой улицы, вниз поехал язык пандуса. Фрэд, не дожидаясь, когда он опустится полностью, подпрыгнул, подтянулся, его подхватило сразу несколько рук, и он плюхнулся в противоперегрузочное кресло. Одно из восьми разместившихся вдоль бортов.

Занято было три кресла, вместе с Фрэдом — четыре.

Напротив сидел краснолицый здоровяк с таким же, как у шерифа, «Василиском».

— Докладывай, что узнали, — кивнул Фрэд.

— Да, это, ничего, значит. Сигнал как шел, так и идет. Ты ж знаешь, они, значит, сами-то никогда, только вот старушка раз в месяц…

— Да-да, знаю. — Фрэд замолчал, нервно постукивая пальцами по подлокотнику.

Он знал, что все этим кончится. Знал и регулярно гнал от себя мысли об этом, надеясь, что к тому времени, как придется что-нибудь предпринимать, его самого и его ребят на планете Стоунхедж VII уже не будет, уж больно пакостная ситуация складывалась. Когда заказчик в лице местного муниципалитета делал заказ в Агентстве, все казалось достаточно простой стандартной операцией — прилететь, получить полномочия, утихомирить распоясавшихся контрабандистов, решивших, что тихий фермерский район — прекрасное место для организации перевалочной базы и лагеря отдыха, получить гонорар и улететь. Кстати, Фрэнк был глубоко убежден, что если бы контрабандисты не стали хамить местным фермерам, существовали бы и те и другие бок о бок долго и счастливо.

Все так и получилось. Пришлось немного пострелять, Паша Кострич получил заряд из импульсной винтовки в бедро, но в целом все обошлось. Помогла и репутация Фрэда Файерболла и его помощников — с ним не хотели связываться, знали, что он всегда следует только одному правилу — выполнению условий контракта — и служит только одному хозяину.

После ликвидации базы контрабандистов местный люд вздохнул куда свободнее, экономические показатели фермерских хозяйств выросли, к ним зачастили мобильные лавки и коммивояжеры не только сельскохозяйственных фирм, но и недорогих домов одежды, так что все были счастливы.

Особо горячо благодарили Фрэда и его парней «природники» — небольшая фермерская религиозная община, давно обосновавшаяся в укромной долине Томпсоновых гор. В отличие от остальных «двинутых», как называл про себя Фрэд приверженцев разных культов, эти ему нравились: они не занимались фанатичным проповедничеством, были не дураки выпить и не протестовали, если их девчонки встречались с местными ребятами или парнями Фрэда. Девицы, надо сказать, были как на подбор, кровь с молоком, лучше всяких проповедей доказывая пользу простой сельской жизни и близости к природе!

Так вот все и шло тихо и чинно, пока в Томпсоновых горах не нашли «лисий камень» — минерал, научное название которого Фрэд так и не смог запомнить. Применение этого минерала усиливало действие косметических омолаживающих комплексов в разы, облегчало лечение множества серьезных заболеваний и ускоряло регенерацию тканей.

Фармацевтические фирмы и косметические компании вцепились в «лисий камень» мертвой хваткой. В корпоративном мире он стал хитом номер один.

Дело осложнялось тем, что минерал встречался очень редко, все его известные месторождения были поделены, причем каждый раз дележ сопровождался безобразной драчкой с привлечением наемников, подкупом чиновников и жертвами среди местного населения.

После этого возникновение у «природников» неприятностей было делом времени. Фрэд сразу же отправился в поселок и попытался убедить фермерский совет миром собрать манатки, продать землю и свалить. Но те заупрямились.

— Шериф, это наша земля, мы купили ее у правительства, и все наши документы в порядке, — щурясь от яркого солнца, говорил глава совета Джонатан Смолетт, — так что мы не собираемся отсюда уходить. А если и соберемся, то хотим получить справедливую цену.

— Пулю ты получишь, а не цену! — в сердцах бросил Фрэд, но Джонатан лишь хмыкнул:

— Фрэд, ты защитишь нас. Я в тебя верю.

Так все и осталось — корпорации бодались в верхах с планетарным правительством, а община жила своей жизнью, тихо и замкнуто. Лишь маяк, установленный в общинном доме, посылал сигналы «все в норме», да раз в месяц, всегда в один и тот же день, выходила на связь с помощью единственного на весь поселок передатчика и посылала в контору шерифа файл с видеописьмом для внучки, жившей где-то на другом конце Федерации, старуха Фергюссон.

Сегодня старуха на связь не вышла.

Конечно, могло быть и так, что она попросту заболела или, мирно закончив свой земной путь в этой жизни, окончательно слилась-таки с природой, вот только Фрэд так не думал. А думал он совсем другое, но пока держал мысли при себе, чтобы не накаркать.

— На подходе снижайся, войдем над самой землей, по рельефу, — скомандовал он пилоту, — и, как только можно будет, дай нам на дисплеи самую крупную картинку.

Тут же к горлу подкатил вязкий тошнотный ком. Трой, сидевший за рычагами управления, как всегда руководствовался при пилотировании только одним правилом — безопасность. А если драгоценный шеф при этом сблюет, так ничего страшного, на базе отчистим.