Перекрёсток

— Здесь 65 галеонов, — мальчик вручил волшебнице мешочек с деньгами. — Когда будет наш заказ?

Дама убрала мешочек в ящик стойки, который тут же запечатала палочкой.

— Приходите через три дня, после десяти, когда кафе закроется.

Малфой кивнул, спокойно развернулся и пошел к выходу. Поттер тут же метнулся к нему, оглядываясь на дверь.

— Ну, как?

— Ты должен мне 60 галеонов, — бросил другу слизеринец, засовывая руки в карманы. — Я только что заплатил за то, чтобы убили гиппогрифа, и это на твоей совести…

— Ну, теперь осталось только сказать отцу. Она тебе не поведала, когда будет готово контрабандное блюдо?

— Через три дня, в десять, — Скорпиус дошел до низкого забора у одного из домов и уселся на него, ухмыляясь. — Кто бы узнал: я помогаю Гарри Поттеру вершить закон, а до этого спасал собачонку рейвенкловки от неминуемого превращения в фарш…

Джеймс сел рядом, тихо улыбаясь.

— Ты определенно еще не потерян для общества.

— Смотря для какого, — Малфой поднял глаза на друга. — Учти: я в последний раз иду на поводу у твоей долбанной мании «спаси и помоги».

Джеймс лишь широко улыбнулся.

— Какие у тебя планы на лето? — решил сменить тему слизеринец.

— Мы с родителями едем в Румынию, в гости к дяде Чарли, он там драконами занимается.

— Понятно. А мы на Лазурный берег, маме там очень нравится.

— Значит, на все лето?

— Ну, почти.

— Только не пиши мне письма каждый день, ладно? — усмехнулся Джеймс. — А то дядя Рон сойдет с ума.

— Уизли с вами едут?

— Ага.

— Счастливого лета, Поттер.

Часть четвертая

Глава 1. В конце лета

Поганое выдалось лето. И погода, какой на побережье Франции давно не видывали, и компания так себе — мама с отцом все по вечеринкам да приемам ходили, а Скорпиусу, если погода позволяла, приходилось либо на пляже заниматься ничегонеделанием, либо прогуливаться по городу, иногда в компании двух мальчиков его круга, что тоже с родителями-волшебниками отдыхали на Лазурном берегу. В общем, скукота.

Явно не хватало Поттера, как ни прискорбно это было признавать. Этот лохматый ежик придумал бы какой-нибудь очередной идиотизм, чтобы оживить мерное течение каникул. Уж быстрее бы в школу — с такой мыслью Скорпиус просыпался почти каждый день дождливого июля и прохладного августа. Если бы стояла жара, можно бы было с большей пользой провести время, но из-за погоды он почти все лето провел в доме или под навесом. Он даже однажды умудрился уехать верхом прямо в грозу, за что отец наказал его неделей взаперти. Хотя какое это наказание, когда он и так не часто покидал дом…

В общем, лето не удалось, хотя признаваться в этом никому он не собирался, пусть хоть бешеным нюхлером ему погрозят. Малфои всегда и везде прекрасно проводят время и умеют себя занять. Погода Малфоям не указ и не препятствие, а настроение — для слабаков.

Но как же здорово было вернуться домой, в родную комнату, где не было ни жарко, ни холодно, где в камине можно было сжигать ненужные бумаги, прятать под кроватью запрещенные отцом книги, бросать грязную одежду прямо на пол, зная, что появится Донг и все уберет до крика отца о том, что Скорпиус «совершенно невоспитанный и лишенный аккуратности оболтус». Это он еще Поттера не видел…

Скорпиус сбросил кроссовки, не останавливаясь, через голову стянул футболку и чуть взъерошил волосы, слипшиеся от жары, что почему-то решила нагрянуть накануне учебного года.

— Мастер Скорпиус! — в комнату буквально ввалился домовой эльф, сияя всем своим малосимпатичным лицом и хлопая ушами, будто собирался взлететь. — Вы вернулись!

— А ты надеялся, что не вернусь? — хмыкнул мальчик, глядя, как Донг тут же бросился собирать разбросанные вещи, а потом к сундуку посреди комнаты, который уже принесли другие эльфы. — Небось, все лето тут сливочное пиво распивали всем своим кланом?

Донг затряс головой, и Скорпиус подумал, что теперь-то домовик точно должен взлететь, так захлопали его уши. Эльф склонился над вещами хозяина, бережно доставая одежду из сундука.

— Вот это не трожь! — Скорпиус стремительно пересек комнату и отобрал у Донга пачку писем, перетянутых синей лентой. — Нужно сохранить для истории…

— Мастер Скорпиус, а вам еще письмо, — большие глаза эльфа смотрели за спину мальчика.

Скорпиус обернулся и с усмешкой увидел севшего на подоконник Бэга. «Белый веник» стал уже почти родным за это лето: сова приносила письма от восторженного Поттера раз в неделю, как по расписанию. Гриффиндорец рассказывал о семейных походах в горы, о драконах, о пикниках, о драконах, о третировании девчонки Уизли, опять о драконах. Если бы Скорпиус не знал Поттера, он бы подумал, что гриффиндорец целый день сидит в загоне с огнедышащими чудовищами, спасая ближайшие селенья, а заодно и весь мир от уничтожения.

Скорпиус открыл окно, морщась от жары, что тут же дыхнула на него с улицы, и впустил Бэга внутрь. Взяв письмо, слизеринец уселся в кресло подальше от окна и с усмешкой распечатал свиток.