Перекрёсток

Джеймс был настолько ошеломлен и обрадован, что даже не стал отвечать на очередной пассаж друга, лишь кивнув и пытаясь смыть с лица довольную улыбку. Он снова кивнул и потопал к своему столу.

— Так, а ну-ка подвинься, — согласие Виолетты вовсе не сделало его слепым, поэтому он сразу же увидел, что к Лили склонился какой-то пацан и что-то говорит. Поэтому Поттер с чистой душой уселся между сестрой и наглым парнем.

— Джеймс! — Лили сверкнула глазами, ткнув его в бок локтем. — Ты совсем обнаглел? Мы же разговаривали!

— Во-первых, разговаривать можно и через меня, я слушать не буду, а, во-вторых, это Большой Зал и тут нужно есть, а не болтать, — Джеймс взял блюдо и стал с него пересыпать картофель в тарелку сестры, — так что приступай и не сердись на меня, это бесполезно.

Лили надулась, отвернувшись, потом демонстративно встала, обошла Джеймса и села с другой стороны от парня, с которым общалась. Вот упрямая девчонка!

— Тебя как звать? — спросил Поттер у друга сестры, снова отвлекая того от Лили.

— Уильям, — ответил мальчишка.

— Так вот, Уильям, еще раз увижу тебя так близко от моей сестры, и ты узнаешь, где в Запретном лесу растут пихты!

— Джеймс! — возмутилась Лили.

— Джеймс, у тебя совесть есть?!

Черт, он же забыл про Розу! Да, видно, сегодня не день общения с сестрами…

* * *

Ночной Хогвартс стал уже привычным для Малфоя. Так же, как привычны стали ночи здесь, на площадке Астрономической Башни, где они встречались с Хеленой Эйвери. Интересная девчонка, со слизеринской хваткой.

Он стоял у парапета, засунув руки в карманы брюк, ветер трепал волосы. Он усмехался, вспоминая легкое ошеломление, когда она предложила сделку. Что ж, сделка была не обременительной и даже лестной.

Дверь отворилась, и вошла Хелена, в теплой мантии, с замотанным на шее шарфом. Ветер тут же подхватил ее волосы, и она улыбнулась.

— Забини меня чуть не убила сегодня, — спокойно проговорила девчонка, подходя к нему и вставая рядом. — Думаю, еще чуть-чуть и к ней подключатся Паркинсон и Дьюлис…

— Мне это очень льстит, — хмыкнул Малфой, беря ее за руку. — Надела бы перчатки, а то опять, как ледышка…

— Ну, ты же меня быстро отогреешь, — усмехнулась Хелена, толкнув плечом слизеринца. — Думаю, после Хогсмида мы можем прекратить все это…

— Да? А мне нравится, зачем прекращать? — усмехнулся Скорпиус, обнимая девушку и приближая к ней свое лицо.

— Затем, что все это, после первого вечера, только потому, что мне это нужно, чтобы заставить Морриса обратить на меня внимание. Ну, и иметь представление о том, чем его удержать подле себя, — чуть насмешливо произнесла Хелена, позволяя ему целовать себя.

— Ну и как? Действует? — хмыкнул он, запуская руку ей под мантию и джемпер.

Она глубоко втянула воздух, кивая, усмешка сползла с ее лица. Он знал, что она приходит сюда не только из-за Морриса и своих планов насчет него. Ей нравилось это: быть девушкой Скорпиуса Малфоя, чувствовать себя беззащитной в его руках, наслаждаться его руками. И, конечно, ей нравилась опасность: каждую ночь бежать на Башню, рискуя попасться, и играть с огнем, будучи на глазах Присциллы Забини, еще не простившей ей победы в конкурсе и имевшей виды на Малфоя.

Зачем это ему? Да скучно. Скучно просто так жить, когда Поттер влюбился и не думает больше ни о чем. Вообще, кажется не думает… Да и доведенные до конца эксперименты еще не повод, чтобы не совершенствоваться. Не повод перестать играть девчонками. Играть, заставляя вот так отвечать на его поцелуи, заставляя судорожно втягивать воздух, повинуясь его рукам и губам. Это игра для его тела, для его физических ощущений…

Он целовал Хелену и в очередной раз понимал, насколько равнодушен внутренне к девушке. Нет, физически он откликался так же, как она. Но это была лишь реакция тела, разбуженного и требовавшего новых ощущений. Но он легко мог отстраниться, расчетливо остановиться. Он все контролировал, все рассчитывал. Именно поэтому он знал — ему все равно. Все равно, придет ли она или нет, как долго это продлится, кто будет после нее. Это всего лишь приятная игра, приносящая удовольствие обеим сторонам…

Холодный расчет, возведенный в правило.

Он отстранился, не собираясь нарушать их уговора: ничего, что оставило бы на ней его след, его «клеймо», как выразилась Забини, прокомментировав отношения Скорпиуса и Хелены. Да, Присцилла всегда умела точно выразить все, что окружало Малфоя. Потому что они действительно были одинаковыми во многом. Он и выбрал-то Хелену на конкурсе только потому, что знал, что будет первым, а это многого стоит. У нее потом будут другие, более нежные и более достойные, чем он, но Малфой всегда будет первым. Словно клеймо на ее теле. Даже не тронув самого заветного, он все равно оставил на ней это клеймо, свое. Потому что эти ночи на вершине Башни она не забудет даже в объятиях Морриса.

— Иди, — он подтолкнул ее к двери, отворачиваясь и подставляя лицо холодному ветру.

— Тогда до завтра? — она поправила джемпер и надела мантию, лежавшую у их ног. — Спасибо.