Перекрёсток

— Тебе бы следовало постараться, — заметил Скорпиус, захлопывая учебник и кладя его рядом с собой на стол, на котором он сидел и наблюдал, как Поттер почти прилежно исполняет роль домовика (уже четвертую неделю). — Я, кстати, из чистого добродушия провожу здесь с тобой вечера, чтобы на следующий день у тебя хотя бы половина уроков была сделана…

— Спасибо за заботу, — огрызнулся усталый Поттер, отбрасывая прочь тряпку и с тоской оглядывая пыльные стены и полки. — Ненавижу!

Парень нагнулся, пытаясь расслабить натруженную спину. Скорее бы уже Рождество: Фауст, это бревно бесчувственное, наказал его до бала, при этом еще сняв двести баллов с факультета. И к постоянной усталости и хроническому недосыпанию, поскольку Джеймсу приходилось по ночам заниматься, чтобы совсем уж не отстать от класса из-за отработки каждый вечер, добавились еще и осложненные отношения с гриффиндорцами. Конечно, Поттер понимал их: уже шел конец декабря, а они были на последнем месте, в глубоком минусе — и все из-за него.

— Привыкай, Поттер: за все удовольствия в этой жизни нужно платить тройную цену, — философски и уже не впервые проговорил Малфой, наблюдая за похудевшим, сонным другом.

Вот уж точно упрямец: Фауст, этот Пудель немецкий, добивался имени девушки, с которой был в Хогсмиде Джеймс, и тогда бы Поттеру не пришлось так долго выполнять работу эльфов-домовиков. Но ведь Поттер — гриффиндорец истинный, он не сдает друзей, тем более, девчонок, в которых по уши влюбляется! Вот и пыжится уже четыре недели, становясь тенью отца Гамлета… А ведь еще и на свидания бегать успевает…

Хотя это свидания бегают к нему…

— Привет, Виолетта, — Скорпиус дернул уголком губ, когда посреди чулана нарисовалась рейвенкловка, аккуратно складывающая мантию-невидимку.

— Привет, — она кивнула Малфою и шагнула к уже широко улыбающемуся Поттеру, с которого всю усталость как рукой сняло. Мерлин, что делают с нормальным парнем девушки!

Скорпиус демонстративно отвернулся от этой пылкой сцены, закатывая глаза. Он открыл учебник по Зельеварению и принялся разбираться в Законе, который им с Поттером предстояло сегодня выучить. Но вот Поттер не особо-то стремился.

— Джеймс, тебе помочь? — Виолетта сняла руки с его шеи и достала палочку.

— Только не все, иначе Фауст не поверит.

Малфой понял, что можно поворачиваться, с церемониальной частью покончено. Надо отдать должное рейвенкловке: благополучно избежав наказания за ночь в Хогсмиде, она сторицей платила Поттеру за покрывательство.

Скорпиус после этого случая рейвенкловок даже зауважал: они скрыли от декана и Фауста, что Виолетты на самом деле ночью в ее кровати не было. Хоть кто-то еще верен дружбе, не только они с Поттером! И Виолетта теперь каждый раз, когда обстоятельства позволяли (то есть, когда Фауст не ошивался поблизости или Поттер не трудился у всей школы на виду), приходила помочь своему парню с уборкой-чисткой-мытьем-и-прочим-и-прочим.

— Профессор Фауст сегодня весь день опять за мной следил, — проговорила девушка, взмахивая палочкой, чтобы разом стереть пыль со всех ваз и сосудов на одной из полок. — Я уже устала от его внимания…

— Наверное, он боится, что Гарри Поттер слишком рано станет дедушкой, — фыркнул Скорпиус, опять откладывая в сторону учебник и глядя на двух трудящихся голубков. Он бы и сам помог Поттеру, но Фауст постоянно проверял палочки двух друзей, чтобы Джеймс не жульничал, поскольку в условии его наказания стояло «без применения магии». Ну, конечно, Пуделю было далеко до понимания того, что не все и не всегда происходит так, как хочет он: раз пять им удавалось вызвать Донга из поместья, но в последний раз они чуть не попались и решили пока больше не рисковать.

— Очень смешно, — откликнулся Джеймс, вытирая с лица пыль. Виолетта потянулась и смахнула со щеки Поттера грязь, отчего Скорпиус тут же поморщился: от этих их постоянных нежностей иногда тошнило.

— Может, мне отвернуться, пока вы тут размышляете о продолжении рода Поттеров?

— Малфой, читай лучше этот свой закон, а то Слизнорт скоро перестанет давать мне засахаренные ананасы, — усмехнулся гриффиндорец, сосредотачиваясь на очередной вазе.

— Не хочу, надоело, — хмыкнул слизеринец, потягиваясь и глядя на часы. — С этими вашими работами на благо родной школы я даже еще не подумал о том, кого пригласить на бал…

— А Грейт? — рассмеялся Поттер, уворачиваясь от запущенного в него учебника. Книга попала в одну из ваз, и та упала бы на пол, если бы не реакция Виолетты, которая с помощью палочки поймала ее и вернула на место. — Или ей больше нравятся гиппогрифы?

— Поттер, еще раз заговоришь об этой полоумной, я тебя забью вот этим ночным горшком, я тебе обещаю, — Скорпиус уничижающе посмотрел на друга, жалея уже в тысячный раз, что вообще связался тогда с Эшли. Та разболтала по всей школе о том, как они спасали гиппогрифа и как нежно и трепетно Скорпиус за ним ухаживал, пока нес из леса. И теперь докажи хоть кому-нибудь, что это она просто мстила за то, что он толкнул девчонку в ручей! И ведь это было ее право — отомстить ему, они квиты…