Перекрёсток

— Прости, — прошептала она, подходя к кровати. — Я не думала, что ты… Я просто хотела, чтобы ты пропустил мяч…

— Сколько времени?

— Что?

— Сколько сейчас времени, спрашиваю…

— Половина одиннадцатого вечера.

Малфой кивнул.

— Скорпиус, ну, прости…

— Когда кидала в меня заклятием, думала хоть немного? — спросил мальчик, безжалостно глядя на Забини. — Ты, кстати, могла свой же факультет подвести…

— Я не хотела! — прошипела Присцилла, тут же начиная сердиться. — Я думала, ты пропустишь один мяч, и я тебя расколдую!

— Не уверен, что ты умеешь думать, — холодно заметил Скорпиус, глядя в потолок. Девочка топнула ногой, развернулась и вылетела прочь, совершенно не заботясь о том, что ее могли услышать.

Тишина давила на виски не хуже боли. Скорпиус уже подумал, что стоит позвать Помфри и попросить еще зелья, но тут опять раздались шаги. Кого на этот раз принесло?

— Джеймс… Ты спишь?

Ширма отошла в сторону, и перед взглядом слизеринца предстала чуть испуганная Роза Уизли.

— Ой! — она подпрыгнула, выпустила занавеску и поспешила к другой кровати. Даже не извинилась… Воспитанием у Уизли явно не особо занимаются…

Очевидно, Поттер спал, потому что Скорпиус так и не услышал голосов. Он смотрел в потолок, пока глаза его не закрылись. Во сне домовики опять летали на метлах, а отец вколачивал гвозди в памятник Гарри Поттеру… А он сам шел по темной дороге, зная, что впереди лишь туман, скрывающий пропасть.

Глава 6. Раздувающее зелье

Декабрь принес с собой морозы, каких давно не помнили обитатели Хогвартса. Камины пылали, не переставая, но Большой зал часто не успевал прогреться. В коридорах стены покрылись наледью, и между кабинетами студенты передвигались бегом или быстрым шагом, пряча лицо и руки. Лишь в гостиных было тепло, и в спальнях эльфы поддерживали температуру заклинаниями, а в постели клали горячие грелки.

Но было и еще одно место в замке, где всегда было приятно расслабиться, ощущая, как тепло распространяется по телу — кабинет Зельеварения. Конечно, он находился в подземельях, где можно было надевать коньки и кататься, но в классе всегда можно было размотать шарф и даже расстегнуть мантию. И не только из-за постоянно кипевших котлов студентов, но и из-за трех каминов, которые каким-то образом организовал в подземелье теплолюбивый Слизнорт. Если бы еще не слизеринцы, с которыми они ходили на Зельеварение, было бы вообще прекрасно. Возможно, Зелья стали бы одним из любимых предметов Джеймса.

— Мистер Поттер, о чем вы задумались? — рядом материализовался профессор Слизнорт, пухлой ладошкой ловя в воздухе руку мальчика, в которой Джеймс держал измерительную ложку с жабьими лапками.

— Я варю Раздувающийся раствор, профессор, — нахмурившись, заметил мальчик, мельком взглянув на доску, где была записана инструкция.

— А вы прочли пятую строчку, друг мой? — мягко и тихо спросил Слизнорт, но рядом все равно послышалось презрительное фырканье Малфоя.

— Конечно, и не только пятую.

— Вы уверены, что четко видите то, что там написано?

Джеймс подумал, а не хочет ли декан Слизерина нацепить ему на нос очки, как у Гарри Поттера, но не стал говорить об этом: не дай Мерлин подать идею, потом ведь не отбодаешься!

— На пятнадцатой минуте кипения по четным дням добавлять жабьи лапки, по нечетным — лапки лягушек, — прочел Джеймс, а потом посмотрел на свою ложку. Ну, все верно, жабьи лапки.

— А какое сегодня число, мой друг? — все также мягко спросил Слизнорт, улыбаясь и складывая руки на животе, который, кажется, с каждым днем становился все больше.

— Шестое декабря, профессор.

Послышались смешки, и Джеймс насторожился.

— Седьмое, мистер Поттер, седьмое. Вы потеряли один день? Будьте внимательнее, — и профессор пошел дальше вдоль парт. Гриффиндорец успел поймать насмешливый взгляд Малфоя, но его проигнорировал. У него были более важные заботы. Седьмое декабря! Штаны Мерлина! День рождения Лили! Как он мог обсчитаться?!

— Поттер, лапки лягушки! — прошипел Ричард Графф, чей котел кипел на соседней парте, выпуская в воздух белесый дымок.

— Отстань, Графф, со своими лягушками, — отмахнулся Джеймс, но все-таки пересыпал жабьи конечности обратно в банку и зачерпнул необходимый ингредиент. Кажется, сегодня его зелье будет не в пример тому, что он сварил позавчера: тогда оно превратилось в цемент и отскрести его от дна смог только профессор Слизнорт.

— Итак, перелейте то, что у вас получилось, в колбы, и поставьте мне на стол для проверки. Можете быть свободными…

Джеймс, переливая в пустую склянку свое варево, думал о том, что сейчас из теплых подземелий придется идти в ледяные коридоры. Спасибо Мерлину, что на сегодня с занятиями все, можно спрятаться в гостиной, вытянуться у камина… А, нет, ведь надо идти в совятню и отправить Лили поздравление.

Мальчик закупорил колбу, а потом, чуть подумав, засунул ее в карман мантии, где склянка тут же стала его греть. Улыбнувшись, Джеймс наполнил другую бутылочку и поставил ее на стол Слизнорту. Собрав свои вещи, он последним покинул подземелье, размышляя, куда применить приобретение.