Перекресток

– А чем ваш друг занимается? Кафе – это так, баловство, если я правильно все понимаю, как для меня эта бензоколонка…

– Он… х-м-м-м… он профессор философии, – не очень убедительно сказал Герд, по его тону было понятно, что он не врет, но и сам не очень доверяет сказанному. – Наверное, за философские мысли платят неплохие деньги, если он смог устроиться без забот в таком местечке…

– А чем тебе так нравится это место? – неожиданно спросил анархист.

Он уже не раз, не два заводил разговоры о том, чем его «найденышей» прельщает жизнь в глуши, без особых, наверное, привычных им удобств, и всякий раз натыкался на риторический ответ: всем этим и нравится. И глушью, и отсутствием удобств, и отсутствием множества людей. Но все-таки надежда как-нибудь так – между делом – понять настоящие мотивы Герда и Зины Климовского не покидала.

– Свободой, – также неожиданно, как прозвучал вопрос, ответил бледнолицый.

И не стал продолжать, расшифровывать или комментировать свое единственное слово. Слегка ошеломленный анархист лишь задумчиво покачал головой от такого признания.

– Толля, тебе не трудно будет одному, если вдруг появится какая-нибудь машина? – вежливо поинтересовался Герд, переводя разговор на другую тему. – Все-таки, мы привыкли, а ты бываешь здесь редко…

– Справлюсь как-нибудь, – улыбнулся Климовский, почему-то радуясь искренней заботе о себе. – Все-таки я «от мира сего», мне проще…

– И не забудь, в кухне, на верхней полке, имеется запас табачных изделий для продажи, – продолжил инструктировать анархиста бледнолицый. – А спиртное лучше не продавай никому, у меня тут как-то раз станционные просили – не дал, они обиделись, кажется, но больше никто не приходил…

«Хоть «не от мира сего», но как непрошеных гостей отваживать сразу сообразил», – вновь порадовался Климовский.

– …а я пока схожу, переоденусь, – закончил свой монолог Герд. – Хочется в обществе выглядеть не хуже всех…

«Интересно, что он такого себе приобрел из одежды? – подумал анархист, провожая взглядом бледнолицего в привычной робе и резиновых сапогах, уходящего с крыльца в комнаты. – По одежде, вернее, по тому, что человек считает приличным в одежде, можно о многом сказать, хотя… эти ребята абсолютно непредсказуемые, наверное, тем и интересны, что непредсказуемость их безобидная…»

Вернулся Герд очень быстро, видимо, умел еще в своем загадочном мире не заставлять себя ждать. А праздничной для него одеждой оказался довольно-таки приличный черный костюм, чем-то даже напоминающий фрак. Вот только галстука при нем не оказалось: ни бабочки, ни какого-нибудь модненького цветастого, ни классического, более всего подходящего этому костюму.

– Мне кажется, черный цвет очень неплохо подойдет для почти официального мероприятия? – спросил бледнолицый, чуть-чуть затаив дыхание, как оказалось, оценка Климовским была для него важна. – Вот только галстука я так и не подобрал на станции, там немного их всего было, но очень уж все… не такие.

– Хороший костюм, – одобрил анархист и заметил, как радостно блеснули глаза Герда. – Строгий, действительно, для официальных мероприятий или для делового ужина. Практически, вечерний. А с галстуком я тебе ничем помочь не могу, иди, пожалуй, так, без него, все равно – хорошо получается… Ну, а Зина?..

– Знаешь, Толля, мне всегда очень приятно, когда ты интересуешься Зиной, – искренне ответил бледнолицый. – Она для меня не просто… женщина, она была со мной в трудные минуты, но сначала я помог ей, вообщем, там была очень запутанная история, не хочу, чтобы ты вникал во всякие детали, но Зина – последнее связующее звено между мной и тем миром, который мы оставили ради мира этого…

– Не мельтеши так, – добродушно попросил Климовский. – Лучше покажи, что вы вместе приготовили для нее…

Смущенная Зина вышла из дома, как на свадебные смотрины, в очень подходящем её плотной, тяжеловатой фигуре костюме из темно-синего, довольно-таки просторного жакета с бледной, голубенькой блузкой под ним и строгой юбки чуть выше колен. Смотрелась она после вечных стареньких мужских брюк и потрепанных рубашек с закатанными рукавами почти королевой. Примерно так и высказался Климовский, ничуть не кривя душой, чем ввел женщину в еще большее смущение. Похоже было, что ей в диковинку находиться в центре внимания именно, как женщине. «Странные они все-таки люди», – в очередной раз подумал Климовский, примечая как-то сразу не бросившееся в глаза несоответствие во внешнем облике Зины, о котором можно было бы и промолчать, но…

– Вот только сапоги бы сменить на туфли, – все-таки добавил вынужденную «ложку дегтя» в общее великолепное настроение анархист.

– Да ты что, Толля, это она просто сейчас сюда, в грязь, вышла в сапогах, – почти испуганно оправдался Герд. – Туфли для Зины, хорошие ботинки для меня мы с собой возьмем, я понимаю, что такое обувь…