Перекрёсток

— Да позволяла! Чтобы почувствовать себя любимой, желанной! Неужели ты даже этого не понимаешь? И Саша тоже знал, что ты меня не любишь. Он постоянно уговаривал меня развестись, клялся, что сделает меня счастливой, если я уйду к нему от тебя. Но я всегда отказывала. До последнего надеялась, верила, что ты сможешь полюбить меня. До последнего… до тех пор, пока не появилась Ангелина.

— И ты её настолько сильно возненавидела, что решила сдать её мужу с помощью Воронова? Илона, ты хоть понимаешь, что натворила?

— Я просто хотела чтобы она исчезла из нашей жизни, Артур! А Саша… он предложил мне помощь взамен на… на…

Она не смогла сказать это. Да и не надо было, всё и так понятно. Для Илоны совершенно нормально расплачиваться своим телом. Услуга за услугу, мать её.

— А что мне оставалось делать? — жена правильно понимает мою реакцию. — Смотреть, как моего мужа уводят, словно бычка на привязи?

— И ты решила отдать невинную девушку этому уроду? Тирану, который избивает и насилует её?

Илонка слегка бледнеет. Опять отступает в сторону, нервно хрустит пальцами. Дарит мне подозрительный взгляд и бормочет себе под нос:

— Ерунда какая-то… Гриша — никакой не тиран, эта Ангелина тебе мозги запудрила. Хочешь расскажу, как всё было на самом деле?

Даже так?

— Ну попробуй, — усмехаюсь недобро.

— Ангелина изменила мужу, украла дочь и сбежала! А Гриша, между прочим, её любит по-настоящему! Ты знаешь, как он страдал из-за её побега? Он был так подавлен, чуть ли не рыдал, когда рассказывал мне эту историю… Говорил, что готов на всё, лишь бы Линочка вернулась…

— И ты поверила в этот бред? — уточняю, потому что действительно не понимаю, говорит ли Илонка правду, или это всё часть её спектакля.

— Конечно! — жена округляет глаза, и я вдруг чётко ощущаю, что она не врёт. — Такой человек, как Гриша, не может быть насильником! Эта Ангелина всё выдумала.

На пару минут между нами виснет тишина. И нервное дыхание Илонки кажется в ней невероятно громким.

— Послушай меня внимательно, — я прерываю паузу, — хочешь верь, хочешь нет, но Ангелина действительно в большой опасности. Брагин не тот, за кого себя выдаёт. И если тебе плевать на Ангелину, подумай хотя бы о её дочери! Маленькая девочка может остаться без мамы. Ровесница Никиты, невинный ребенок… Ты ведь тоже мать, Илона!

Мои слова никак не влияют на жену. Она смотрит совершенно безучастно и куда-то в сторону.

— Да уж, взыграть на твоих материнских чувствах — плохая идея, — не выдерживаю и подначиваю её.

— Вот только не надо приплетать сюда Никиту! — шипит она со злостью. — Он здесь совершенно ни при чём!

— Да, тебя он никогда не интересовал… Ты, кажется, спрашивала, что есть такого в Ангелине, чего нет в тебе? Хочешь скажу, чем она смогла меня подкупить?

— Говори.

— Отношением к нашему сыну. Он за каких-то пару дней полюбил её, как родную! А ты ведь даже не пыталась наладить отношения с Никитой. Дошло до того, что он считает тебя чужим человеком. Скажи, тебя действительно это не беспокоит?

Илонка и глазом не ведёт. Действительно, её это не беспокоит.

Её волнует другой вопрос.

— Что со мной теперь будет, Артур?

— Для начала я хочу найти Ангелину. Если ты мне поможешь, обещаю, в долгу не останусь.

Илона мучительно долго взвешивает все за и против. Даже начинает казаться, что я слышу, как в её мозгу шестеренки щелкают.

— Он сказал, что они уедут в эту их Тмутаракань, — наконец, задумчиво произносит жена и добавляет, — Саша обещал мне сообщить, когда Гриша увезёт Ангелину из Москвы. Но он не звонил, значит, они всё ещё здесь.

В словах жены есть резон. Брагин точно всё ещё в Москве, потому что он ни за что не бросил бы Лерку. Уверен, он сейчас всеми силами пытается разыскать её. И вряд ли дело в большой и бескорыстной отцовской любви. У Брагина чувство собственничества играет главную роль. Да и ещё, Лерка — лучший рычаг давления на Ангелину…

— Так что теперь будет, Артур? — вкрадчивым голосом повторяет Илона. — Ты ведь захочешь теперь развестись со мной, да?

— Поговорим об этом позже, — бросаю почти на ходу, — и да, если Саша свяжется с тобой, дай мне знать.

— И это всё? Наш брак рушится, словно карточный домик, а тебя волнует найдётся ли нянька?

— Да Илона. Это всё.

Оставив жену, выхожу из дома и останавливаюсь на пороге, чтобы отдышаться немного и дух перевести. И подумать заодно, что дальше делать.

Но мысли не желают собираться в единое целое, а в голове бьётся один вопрос Как Сашка мог так поступить со мной? Он ведь другом моим был, единственным, чёрт возьми, другом!

Если Илону ещё можно понять… то Воронов! Ему-то я что сделал? За что он так поступил со мной?

Давным-давно, когда мне было лет восемь, отец подарил мне собаку, щенка ротвейлера. И с первой же минуты у меня с ним возникла какая-то особенная связь. Рокки, так звали пса, стал для меня настоящим спасением от постоянного одиночества и вечного ощущения ненужности. Я даже чувствовал себя счастливым.

А спустя два месяца Рокки сбила машина. Сразу насмерть.

Рыдал я тогда долго, громко и без остановки задавал один и тот же вопрос.

За что?