Перекресток миров. Первые шаги Синигами (СИ)

— Ш-ш-ш-а! — Взвыла от отчаяния и неожиданности мертвая королева и отбросила меня от себя, но было уже поздно для неё — её кости уже были заражены.

Кувыркаясь, я отлетел от лича метров на шесть, собранные моим телом камни помогли мне получить еще сил, так как я почувствовал боль в ногах. А мертвая королева словно забыла обо мне, она схватила своей костлявой рукой камень с земли и начала разбивать свой висок, стараясь побыстрее добраться до своей филактерии.

Вот он мой шанс, я достал два кинжала с пояса и на негнущихся ногах кинулся на лича неизвестного мне уровня. Не было в моей голове мыслей о том, что я умру, так как знал, что и так, или я, или она. У меня есть шанс, пусть мне десять лет, пусть наши силы не равны, но я, по крайней мере, попытаюсь, а там будь что будет. И никто не посмеет мне сказать, что я не старался изо всех сил, и если я пойду в свой последний путь рука об руку со смертью, то я пойду с ней на равных, а не замерзая в сугробе.

— Г-р-а! — Взревел я, прыгнув на королеву, что уже разбила свою голову. Из осквернённого тьмой, словно язвами, черепа, она доставала свинцовый брусок, край которого уже был в моей черной крови и по нему уже шли черные линии проклятья.

Один кинжал, выбивая искры, вырвал из руки мертвой королевы филактерий. Второй кинжал я воткнул ей в шею, с хрустом вгоняя его между шейных позвонков, и отпуская ручку кинжала, надеялся, что он хоть не намного, но замедлит лича.

— Ш-ш-ш! — Раздалось злобное шипение лича, одновременно со звяканьем металлического бруска, падающего на камни.

Все надо было сделать быстро и без ошибок, на моем поясе еще не разбились склянки, но не о лечащем эликсире я подумал, не от боли эликсир мне был нужен, я схватил черный бутылёк, что дарит мгновенную смерть.

За мной летела мертвая королева, мне не надо было оглядываться, чтобы это знать — я чувствовал её, как и её душу, которая сейчас сжалась от страха, предчувствуя, что вот-вот встретится с той, что не будет так мила с ней, как со мной. Кинжал вонзился в податливый свинец ровно посередине, где и было маленькое крохотное отверстие для связи с личем, но моих сил было недостаточно, чтобы разрубить брусок, а кинжал увяз в металле. И в этот момент на моей шее сомкнулись костлявые руки, моя жизнь была на равном расстоянии от смерти, что и смерть мертвой королевы.

— Г-р-а! — Шепотом произнес я предсмертный боевой клич от того, что моя шея с хрустом позвонков вот-вот будет переломлена.

Рука с зажатым пузырьком опустилась на свинцовый брусок, пробка слетела от одного только моего прикосновения, и черная тягучая жижа оплела свинцовый брусок, который все еще был филактерием, а не простым куском металла, в нем еще держалась душа того, кто должен был умереть ещё столетия назад.

Да, душа уже разрушалась, как только её хранилище было вскрыто, но она могла еще жить, но как только жижа попала на брусок, она стала умирать в десятки раз быстрее. Это было понятно по звукам моих позвонков, хватка мертвой королевы ослабла, а заклятие, которым она меня хотела сейчас наградить, перестало действовать. И когда сзади меня с шумом упали кости на камни, потеряв ту жизнь, которая в них была, я почувствовал, как мои внутренности пылают, словно их сейчас заживо жарят на костре.

Не сходя с места, я осушил два бутылки, оставшиеся на моем поясе, и сразу же упал на камни лицом к небу. Весь в крови, мучающийся от боли, что скручивала мое тело, постоянно теряя контроль над своим сознанием, я смотрел на небо усеянное звездами, и из моих глаз непрекращающимся потоком текли слезы.

Я не узнавал те светила, что излучали холодный и безразличный свет. Только облака дарили мне надежду, что они скрывают знакомые созвездия, что я просто где-то далеко от тех, что властвуют над моим сердцем, которое сейчас и так работало с перебоями, пытаясь перегнать отравленную кровь и справиться с той энергией, что разрывало мое тело. Ведь мертвая королева умерла, но оставила всю свою энергию, и я был единственным сосудом, в который она и устремилась. И было плевать этой энергии, что сосуд мал, она разрывала меня, но пыталась уместиться, даря мне уровни, но грозя прикончить в муках, если я не выдержу.

В небе начала греметь далекая гроза, и только сейчас я понял, что мне в моей теплой одежде неимоверно жарко, я прибыл из мест, где царит зима. А здесь уже было жарко, как летом. С первой каплей, что упала на землю, мой взор нашел ту звезду, о которой мне совсем крохе рассказывал дед Брани, держа на руках и указывая на ночное небо.

— Альмонд, вот эти все звезды не нужны, они просто мешают путнику и моряку, вводя их в замешательство в шторма. — Слегка подвыпивший Брани держал меня, четырехлетнего, на руках, и тыкал своей ручищей в ночное небо. — Нужна всего одна путеводная звезда и ты из любого шторма выйдешь, если найдешь её. Она не самая яркая, но самая большая, и указывает на север, ищи её пока не найдешь и тогда ты поймешь, в какой стороне твой дом!