Перекресток миров. Первые шаги Синигами

— Ну что, пора тебе освободить место. — С улыбкой проговорила Миуюки, подходя ко мне. — Мясо уже сварилось, я, наверное, буду мешать тебе, играть с костями и камнями.

Я по привычке уже поднял руки, чтобы меня взяли и отнесли к Астрид, но мама вдруг замерла, уже нагнувшись ко мне, её не мигающий взор был устремлен на разбросанные мною камни, кости и игрушки, сделанные руками деда Брани.

— Смерть рядом. — Тихо, словно зачарованно проговорила Миуюки.

— А что это такое голубое? — Спросила Астрид, указывая рукой на стену, в которой не было окна, и на которой весели высушенные пучки трав. Сестра видела что-то за стеной, а не на стене и это понимал даже я.

Я слышал, как скрипели шейные позвонки Миуюки, когда она поворачивала свою голову к стене, так и не разогнув спину, её правая рука уже нащупала рукоятку одного из ножей на её поясе.

— Седьмой уровень. — Без эмоциональным голосом произнесла моя мама, а её глаза словно еще сильнее почернели.

Дверь сзади неё скрипнула, и так как я был лицом к двери, то первым увидел, как резко распахивается дверь, и за ней стоит воин с деревянным щитом в одной руке и коротким мечом в другой руке. Над его плечом возвышался арбалет, и лицо второго воина, по чьим глазам я видел, что они пришли убивать.

Миуюки была быстра, она в развороте метнула нож, что полетел с такой скоростью, что мои глаза не смогли уследить за ним. Нож появился в глазнице арбалетчика, погруженный по самую ручку туда, где мгновение назад был глаз. Щелчок арбалета был практически одновременно со смертью арбалетчика, тяжелый арбалетный болт пролетел над головой Миуюки и наполовину вошел в бревенчатую стену дома. А воин со щитом, что ринулся в бой, не успел сделать и двух шагов по полу нашего дома, как начал оседать с ножом, торчащим из его горла.

— ХЕЛЬ! — Медведем ревел снаружи мой отец, перекрикивая нарастающий шум сражения, которое внезапно там закипело. Лязганье метала, глухие шлепки стреляющих арбалетов заполнили тихие вечерние сумерки.

— Астрид, возьми Альмонда на руки и за мной, держа разрыв, в пять шагов. — По военному рявкнула мама, и когда я оказался на руках сестры, мама уверенно зашагала к двери, не поддаваясь паники. Она ногой подбросила в воздух меч павшего воина и как будто делала это тысячи раз, поймала рукой рукоять короткого меча. В её внешности не было ни страха, ни переживания за отца, Миуюки Синигами была готова для схватки, хоть с самими богами.

Конец первой части второй главы.

Глава 2.2

Мы шли неспешно, и если мама не остановилась в дверях, а стремительно ускорилась, то моя сестренка, на руках которой я был, замерла. Дав мне рассмотреть трупы наших врагов — грубая кольчуга, нехитрые кожаные шлемы, да это определённо местные племена, даже в нашем поселении были воины одетые богаче и в лучшее снаряжение. Смотря на арбалет, я чуть ли не взвыл от нахлынувшего чувства бессилия, это моя семья и я хочу защищать её! Но что могут сделать эти маленькие ручки? Правильно, ничего, и поэтому мне надо не привлекать внимание ни к себе, ни к сестренке, это единственное, что я мог сделать и поэтому я покрепче обхватил шею сестренки, что бы облегчить её ношу.

Во дворе буйствовал мой отец, который сражался с пятёркой воинов со щитами, и при первом взгляде мне стало жалко воинов, которых уже лежало во дворе как минимум трое. Медведь плясал в неистовом, смертельном и суровом танце, вместе с той, которую он привез из леса. Трехметровое бревно молодой сосны в руках моего отца пело противостоящим ему воинам о смерти, которая, несомненно, наступит, если оно с ними встретится. Бревно постоянно перемещалось по телу отца, и он добился своего, все внимание было приковано к нему. И те воины, что спешили к нему, не обратили внимание на вышедшую из дома Миуюки.

— Хель! — Вновь взревел мой отец, а конец бревна на всей скорости врезался в щит врага. — Бац!

Воин отлетел на несколько метров от удара, его деревянный щит разлетелся на мелкие ошмётки, а воин уставился на переломанную и всю окровавленную руку, которая держала мгновение назад щит. А тем временем отец как медведь с размаху сверху опустил на другого воина своё бревно, которое слышимо, затрещало при ударе. Воины попытались подскочить к отцу, но он только казался неповоротливым и медленным. И уже отскочил от коротких мечей воителей, и вновь угрожающе начал раскручивать своё бревно, словно монах шаолиньского монастыря со своим дорожным шестом.

— Астрид, ложись на землю! — Указала мама на невысокий холм, за который мы с сестрой мгновенно легли, голос мамы был спокоен и хмур, и только когда она увидела, что Астрид выполнила указ, неспешно пошла по направлению к отцу, который, на мой взгляд, вел не равный бой.

Из леса выбежали трое воинов с арбалетами, которые они начали взводить, но на них не обращали внимание ни мама, ни отец. Мама приближалась к отцу медленно и, как будто небрежно помахивала мечом.

— Альрик, незримый со спины. — Негромко с небольшим рокотом в голосе проговорила Миуюки. — Удар!