ПереКРЕСТок одиночества – 4

Восемьдесят шесть лет. В прошлом судовой механик, крепко увлекался боксом, в юношеские годы подвизался носильщиком и проводником у геологических экспедиций. Благодаря экспедициям научился выносить тяготы долгих путешествий и походного быта, что крепко пригодилось позднее уже здесь. Никогда не был женат, детей не имел, в мир Креста «улетел» прямо с родного корабля. Его столкнул с палубы один из пассажиров, с кем он намедни долго беседовал о жизни и своем отношении к ней. До воды он не долетел, рухнув на покрытый льдом пол «своего» тюремного креста. Свой сорокалетний срок отбыл от звонка до звонка. О происходящем на земле узнал быстро, за третий рычаг дергал постоянно и решительно, связи с Бункером наладил загодя.

Такая вот кратко изложенная автобиография, что за десяток скупых предложений охватила чуть ли не век человеческой жизни. А меня заставила задуматься о том насколько же у «этих» гадов все отменно и продумано схвачено там в нашем мире. В те времена камер наблюдения не было. Подгадал момент, подпихнул избранного человека в спину, отправляя в чертов телепорт – и все. Концы в буквальном смысле слова в воду. Когда хватятся пропажи и без толку обыщут весь корабль, им останется принять единственный логичный вариант – матрос или там судовой механик выпал за борт. Море забрало. Быть может они даже развернутся и какое-то время будут искать… Дальше пара записей в судовой журнал, по прибытию в порт короткое и почти бессмысленное расследование со стороны тогда еще милиции… и резюме «смерть по собственной неосторожности в следствии нарушения правил безопасности». А кто-то почти обязательно намекнет, что это могло бы быть и самоубийство, как это всегда бывает.

Подобная собираемая мной информация была важна в первую очередь для понимания объема и частоты приводящихся на нашей планете «ловли и отправки». Вчера я задал пару уточняющих вопросов и выяснил, что тот пассажир с кем беседовал Тон Тоныч занимался делами все тех же уходящих в тайгу геологических экспедиций, обеспечивая их всем необходимым, комплектуя состав, выискивая транспорт, пробивая билеты, снабжая снаряжением, заставляя шевелиться ленивых управленцев и вообще выполняя кучу важных дел «на местах». Вся жизнь в дороге. Был хорошо известен на весь немалый край. Пользовался уважением. Любил поговорить на серьезные жизненные темы. Его не раз пытались повысить, но он всегда отказывался, говоря, что не видит себя за письменным столом. На тот момент он трудился не покладая рук уже больше двадцати лет.

Больше двадцати лет!

И скольких людей этот уважаемый человек отправил сюда за эти годы?

Но тут дело даже не в количестве…

Судя по всему, наша новая встреча всколыхнула во мне эти мысли и Тон Тоныч это заметил. Едва мы уселись за уже накрытый стол в дальнем углу, он предложил, не скрывая интерес:

– Пять талонов за мысли что у тебя в голове.

Хмыкнув, я сделал ответное предложение:

– Полный лист талонов.

– Ого! Неужто мысли настолько ценные?

Я покачал головой:

– Отнюдь. Отвлеченные, но довольно злые и чуток запоздалые размышления. А еще мысли о родине. Ну а еще я впервые очень сильно разозлился.

– На кого?

– На тех, кто нагло заявился к нам и принялся похищать людей. Раньше я не был настолько зол, но осознал кое-что и вот теперь… теперь разозлился…

– Ну… как по мне вполне звучит на целый лист талонов. Договорились. Так о чем ты таком думаешь, Охотник?

– Вчера вы рассказали свою историю. Я уже немало слышал таких. Да и сам пережил нечто подобное – причем совсем недавно.

– Ну да. Здесь это рядовой случай – кивнул старик, аккуратно раскрывая искусно выточенный костяной портсигар и выуживая из него сигаретку без фильтра – Закуришь?

– Нет. Борюсь с этой привычкой.

– И как?

– С переменным успехом – улыбнулся я – А насчет мыслей… Минувшей ночью я долго не мог заснуть.

– Так надо было овец считать. Тех, что прыгают через забор.

– В моем случае бесполезно. Я бывший бизнесмен. Поэтому любые цифры мой мысленный процесс скорее будоражат, чем усыпляют.

– О как…

– А вчера я как раз и делал приблизительные подсчеты, добавляя к этому масштабы в размерах нашей тогда куда большей по размерам родины.

– Советский союз нерушимый?

– Он самый. Потом сузил масштабы до России.

– А она тоже немаленькая.

– От края до края – согласился я – Я пытался вывести некое среднее число, но у меня никак не выходило – маловато данных. А потом я вдруг понял, что эти цифры вообще неважны.

– Как это? – Тон Тоныч как раз делала первую затяжку и едва не поперхнулся дымом – Ты что такое говоришь, Охотник? Там ведь каждая единица – живой человек!

– Сострадание надо выбросить из уравнения – возразил я и приподнял ладонь, останавливая приподнявшегося со стула старика – Тут важно рациональное мышление. И я могу пояснить почему количество не так важно, как качество.

– Ну поясни… поясни… – сквозь сизый дым на меня взглянули умные глаза – Я вот без сострадания не могу.

– Даже если я удвою получившиеся у меня цифры… то итоговая сумма окажется не столь уж и большой – если поделить ее на количество минувших с начала чертовой охоты лет. Но вот качество…