Перекресток (СИ)

— Приятного мало, — кивнул лекарь, — но ничего страшного. Сейчас наложу повязку, и через несколько дней всё пройдёт.

— Несколько дней? Хозяин выгонит, если не смогу работать…

— Так уж прямо и выгонит, — улыбнулся было незнакомец, но заметив, что мальчик готов снова расплакаться, продолжил уже серьёзно. — Есть способ быстрый, но ты должен мне довериться. Не бойся, ничего плохого я не сделаю. Хочешь?

Халит исподлобья посмотрел на лекаря, словно пытался отыскать в его глазах подтверждение его же слов или разглядеть подвох — слишком часто за свою короткую жизнь мальчик сталкивался с подлостью, а потому научился угадывать, в конце концов, даже очень искусный обман. Однако ничего во взгляде незнакомца не настораживало. Лишь показалось немного странным, что в темноте ночи, лишь слегка подсвеченной скрытой за крышами домов ущербной луной, глаза лекаря сияли как две маленькие голубые звёздочки.

— Я согласен…

— Вот и хорошо, — мужчина ободряюще улыбнулся. — Вставай!

Халит осторожно поднялся. Боль не исчезла — она стала просто другой, как бы привычной, без острых приступов, от которых непроизвольно сжимаются кулаки, и остаётся одно желание: сжаться в комок и замереть. Мальчик попробовал опереться на покалеченную ногу и с удивлением отметил, что, сможет, пожалуй, даже идти без посторонней помощи.

— Не спеши, — голос лекаря остановил готового сделать шаг мальчика, — не всё сразу.

Незнакомец положил руки на плечи Халита:

— Ты слишком напряжён — постарайся хоть немного расслабиться.

Он зашёл мальчику за спину, немного помассировал его плечи и шею, а затем цепко обхватил макушку Халита левой рукой:

— Глубоко вдохни и задержи дыхание… Готов?

Ответить мальчик не успел… Сильный удар в спину буквально выбил весь воздух из лёгких. В глазах на мгновение потемнело, а затем всё вокруг залилось ровным серым светом — Халит хорошо видел каменные плиты на незнакомой мостовой, мелкие трещинки рассохшейся оконной рамы на втором этаже массивной старой башни напротив и даже заметил высохшего паука за полуприкрытой ставней. Но поражали не удивительная острота зрения и чёткость картинки, а то, что мальчик в какой-то момент понял — в сером мире нет теней и звуков, не чувствуется ночной прохлады и ветер не играет листвой. Казалось, небеса прокляли странный город, лишили жизни и оставили навсегда. Но почему-то сейчас Халита это не волновало.