Перекресток (СИ)

— Так-так, замечательно, вы, мистер Малфой, оказывается, не любите животных,— зло произнес Фауст, подходя к сове. Слизеринец равнодушно молчал, даже не смотрел ни на кого, заложив руки за спиной.— Сначала миссис Норрис, теперь сова Поттера…

— Профессор,— глубоко вздохнув, привлек внимание декана Джеймс.— Миссис Норрис… Это не Малфой.

— Простите?

Джеймсу показалось, что слизеринец взглянул на него, но мальчику было все равно:

— Миссис Норрис заставил выпить зелье… я.

— Прекрасно,— Фауст распрямился, стоя над Бэгом, глаза его полыхали гневом.— Два сапога — пара. Двадцать очков с Гриффиндора, мистер Поттер, и вы тоже наказаны до Рождественских каникул.

Джеймс бросил взгляд на Малфоя: тот чуть искривил насмешливо губы.

— Идите, мистер Малфой, к своему декану, он назначит вам наказание за то, что вы применили к сове Поттера раздувающее зелье. Не забудьте сказать профессору Слизнорту об этом.

Слизеринец кивнул, обошел стоящего у совы Джеймса и вышел из класса.

*

— Дилетант.

— На себя посмотри.

— Меня не поймали с зельем, как некоторых!

— А я не додумался тронуть кошку Филча.

— Не додумался, потому что мозгов не хватило.

— Это у тебя их не хватило понять, что преподаватели так это не оставят. Из-за тебя третью неделю трудимся, как домовики…

— Если бы ты не наткнулся на Фауста, нам бы не пришлось чистить все эти доспехи и кубки к Рождеству…

— Если бы у бабушки кое-что было, она была бы дедушкой.

— Придурок. Что тебе плохого сделала моя сова?!

— Это была сова? Я думал, что это метла Филча…

— Это ты станешь метлой, если еще раз тронешь мою сову!

— Да далась мне твоя сова!

— Вот и отвали. Вообще иди отсюда!

— Где хочу, там и хожу, буду еще всяких лохматых слушать.

— На себя посмотри, клоун блондинистый!

— Кто еще клоун. Причешись сначала, потом поговорим.

— Да пошел ты, Малфой! Я вообще с тобой разговаривать не желаю.

— Ну, и плыви отсюда. Топай лапками…

— Когда захочу, тогда и пойду, будешь мне еще указывать.

— Поттер, ты дегенерат, своих-то слов не нашел?

— От дегенерата и слышу, слизняк зеленый!

— А слизняки бывают фиолетовыми?

— Если их хорошенько побить, чтобы не выпендривались, то могут.

— Кто бить-то будет? Ты, что ли?

— Испугался?

— Ха, это ты лучше пугайся...

— Тебя, что ли, блондин пустоголовый?

— Уж лучше быть блондином пустоголовым, чем брюнетом с кочкой на голове.

— Это не кочка! Это удлиненный «ежик»!

— Прости, кто?

— «Ежик», прическа такая, деревня ты глухая!

— Да… Ежик…

— Да пошел ты, Малфой!

— Сам иди, ежик.

— Я не ежик!!!

— Ты сам сказал только что, память плохая?

— Еще раз так меня назовешь, я из тебя оставшееся от твоего мозга выбью!

— Ага, хочу посмотреть, как. Пыхтеть будешь или фыркать?

— Чего?!

— Ну, как еще ежи могут драться? Иголками, разве что…

— Ты, хорек белобрысый, сейчас же нарвешься…

— Так страшно, аж уползти хочется…

— В норку? Там папочка-хорек заждался?

— Поттер, у тебя мозгов точно не больше, чем у ежа. Фантазии столько же.

— Я тебе сказал, что если…

— Надоел ты мне…

— Ага, сразу сбегаешь? Трусливый хорек!

— Повтори.

— Со слухом не в порядке?

— Поттер, договоришься.

— Очень страшно… Даже поджилки трясутся.

— Дуэль?

— Запросто.

— Когда?

— После каникул.

— Когда точно?

— Ты на этот день себе наказание устроишь, Поттер?

— Когда?!

— Первого февраля.

— Чего не первого июня?

— Даю тебе шанс выучить хоть пару заклинаний, а то будет избиение… ежика.

— Да пошел ты!

— Спасибо, уже иду.

— Малфой, не забудь написать завещание!

— На память не жаловался. Если только ты заразен…

— Говори-говори…

— Пока, ежик!

— Малфой!!!

Глава 7. Рождественский Шекспир.

— …А потом он замахивается своей дубиной и орет: «Ах, ты мерзкий Урк Усатый! Раз ты съел моих червяков, я пойду войной на твое племя!» И бьет дубиной по голове Урка…— Джеймс сделал движение, будто снес кому-то полчерепа.

Мальчик стоял посреди полумрачного чердака, с паутиной на волосах, согнув спину и скорчив страшную рожицу. Лили хихикала у стены, прикрывая рот ладошкой, и смотрела на представление из Истории магии, что разыгрывал для нее брат.

— «Да как ты смеешь, слюнявый Дубина Дубовый!»— Джеймс развернулся на сто восемьдесят градусов, словно исполнял другую роль, и запищал тонким голосом.— «Ты укокошил моего мужа! Кто теперь будет мне колоть дрова?! Эй, родственнички, берите вилы…»

— Она так и сказала?— сквозь смех спросила Лили, глядя, как Джеймс вытанцовывает какую-то джигу, словно призывает кого-то.

— А почему нет?— мальчик остановился на пару мгновений.

— То есть у гоблинов мужья нужны только для того, чтобы колоть дрова?

— Понятия не имею, надо спросить у Малфоя,— пожал плечами Джеймс, садясь рядом с Лили и отбирая у нее уже надкушенную шоколадную лягушку.

— Почему Малфоя?

— Ну, у него в родственниках были гоблины,— хмыкнул мальчик, уплетая шоколад.

— Правда?!

— Ну, не знаю, хотя по лицу кажется, что да…

Лили рассмеялась. Джеймс знал, как доставить удовольствие сестре. Когда он приехал, она лежала с простудой, но сегодня, в Рождество, маме удалось сбить температуру, и Лили смогла подняться. Хотя мама вряд ли об этом знает…