Перекресток Старого профессора

Мона открыла Инстаграм и уставилась на комментарии к фотке подружки – та набрала уже больше трех тысяч лайков! Мысли о Грегоре и дурацком видео сразу же вылетели из головы. Ей надо набрать больше лайков, чем Кейт. Она более популярный блогер! И посты у нее интереснее! Она подняла телефон и щелкнула себя в уродском платье:

– «Такую красоту не продают» – напечатала она и обратилась к подруге. – Как пишется «придется»? С мягким знаком или без?

– А я знаю? Включи Т9, – отмахнулась Кейт, ныряя в примерочную кабинку с костюмами.

«Придется побыть шоп-лифтером», – применила Мона новое слово, которое недавно подслушала в разговоре. Оно ей нравилось больше, чем «воровка».

– Надо было попросить, чтобы трусы мне принесла, – зашептала Кейт из соседней кабинки. – Прикинь, какие здесь трусы! – снова захихикала она.

Мона вернулась в кабинку, оторвала от серого платья этикетку, быстро сняла его. Затем прямо поверх шортов надела тонкий сарафан, который попался ей под руку сразу по окончании утех с Грегором. Сверху снова натянула серое платье, посмотрела в зеркало – ужас какая толстая, если бы была реально такая, уже бы повесилась.

– Я все, – прошептала она подруге.

– Ща, пять сек, – пропыхтела та. – Все, пойдем?

Одновременно девушки вышли из кабинок и буквально налетели на продавщицу и лысого толстячка.

– Я в этом пойду, – надменно заявила Мона и протянула продавщице этикетку, – пробейте, я заплачу.

– Да-да, я тоже, так ваш костюм понравился, ваще снять не могу, – снова жутко сфальшивила Кейт. Хоть бы курсы актерского мастерства взяла какие-то, все равно ж в Англии ошивалась. Мона вот брала и поэтому врала намного лучше, как она считала.

– Девушки, пройдемте со мной, пожалуйста, – неожиданно мягким и глубоким голосом предложил лысый толстячок. У Моны екнуло сердце – что за фигня? Они тысячу раз проделывали такие трюки с нижним бельем, даже набор от Ла Перла когда-то свистнули. Не может же в этой конюшне служба безопасность быть круче лаперловской?

– Че это? – возмутилась Кейт. – Нам некогда, платим за шмотье и уходим.

– Девушки, вам все-таки придется пройти со мной, – снова настойчиво предложил лысый.

– Ты, извращенец, че тебе надо? – вдруг распсиховалась Мона, после дурацкого видео она не могла мыслить ясно.

– Я сейчас вызову полицию, и они проведут досмотр. У меня есть основание полагать, что вы пытаетесь украсть вещи, – кратко объяснил ситуацию охранник.

– Ты че, чувак, вообще с дуба рухнул? – Кейт запустила руку в волосы и сорвала резинку – она всегда так делала, когда нервничала. Волосы рассыпались по плечам. – Ты знаешь, кто мой папа?

– И мой? – тут же добавила Мона.

Их отцы работали вместе – одному принадлежало несколько фармацевтических заводов, где производили почти восемьдесят процентов всех лекарственных препаратов страны, а другому – сеть аптек, где эти лекарства продавали людям. Тем, которые одевались в таких магазинах.

– На фига нам ваши шмотки, мы бабушке пришли купить подарок, – горячилась Кейт, – вы вообще знаете, сколько моя сумка стоит? – Она ткнула сумкой-книжкой в сторону продавщицы, обрушив на нее весь праведный гнев. Наверняка эта стерва виновата, слишком услужливая, ненавидит таких. Вроде ее последней горничной, Варьки. Вначале в подружки набивалась, а потом слила ее отцу, что она дома не ночует.

– Ну что же, я рада, что девушке, которая может купить себе такую сумку, понравился наш ассортимент. Вы ведь наверняка ее сами себе купили? – не удержалась продавщица.

– Че? – Мона сделала шаг по направлению к ней. В отличие от туго соображающей Кейт она сразу поняла, что продавщица хамит.

– Ты вообще на что намекаешь? Ты тут стоишь, чтобы нас обслуживать, а не хамить, поняла?

– Не тыкайте мне, пожалуйста, – сдержанно попросила продавщица.

– Девушки, будьте добры. – Лысый сделал шаг по направлению к ним и выставил вперед руку, словно сооружая загон, в который через несколько минут попадут эти трепетные лани.

Кейт вдруг бросилась на него, изо всех сил толкнула и попыталась бежать. Но лысый проявил неожиданную сноровку, в один момент перехватил тоненькую и легкую девушку и закрутил ей руку за спину. Та заорала от боли:

– Пусти, урод! Ты не жилец!

– Пусти ее, – завопила Мона и бросилась на охранника с кулаками, пытаясь отбить подругу. Охранник не стал церемониться. После того, что ему пришлось пройти на службе, две истеричные девицы были для него не более чем досадным недоразумением.

Пять минут спустя все четверо сидели в подсобке у охранника и ждали приезда полиции.

– Я папе хочу позвонить, – прошипела Мона.

– Ты отсюда вылетишь завтра же, – кипятилась Кейт, потирая ушиб, – ты мне руку сломал, тебя вообще посадят, урод!

– Не сломал, – пожал плечами охранник, – звоните кому хотите, – миролюбиво предложил он.