Перекресток судьбы. Пустышка. Книга седьмая

Взяв полномочия братухи на себя.

Кривой попяра с грубым голосом курильщика,

Чесночным выхлопом дохнул нам всем в упор.

Потом с печальною улыбкою могильщика,

В Костяна паспорт влупил штамп как приговор.

Потом мы ездили к реке бухнуть шампанского,

Народ просто взвыл…

Братишка спал в ногах как верный старый пёс.

А мать невесты баба вида хулиганского,

Кричала: Горько — под истошный визг колёс.

Когда я в дом вошёл как армия спасения,

В руках невеста, а подмышкою жених.

Родня моя мне так внушила опасение,

Когда украдкою я бросил взгляд на них.

— Всё! Они наши. — пришло довольное выражение чувств от Бори. — Девчонки, все без исключения, глазами тебя уже изнасиловали. Ты аккуратней с магией, а-то как бы чего не вышло, непоправимого. Потом объясняй всем, что это вышло не специально. Короче… я тебя предупредил…

А я между тем уже второй раз вывожу припев, и мне почти все хором подпевают…

Горько! орал бесстыжий рыжий кот,

Горько! горланил выпивший народ,

Горько! гудела улица вокруг,

А у меня под боком гибнет лучший друг.

И тут пришло время и вовсе провокацией заняться, никак по-другому такие слова в песне не воспримут, хотя все уже и так изрядно пьяны.

А может и пронесёт…

Ввиду отсутствия взаимопонимания,

Все родаки мои сорвалась в ближний бой.

И в зоне так сказать особого внимания,

Мне больше всех попали в голову рукой.

Народ явно не верил в то, что слышал. Но видно же, подача слов в песне всем очень нравилась, да и смешно было. Вон как задорно-то смеются и парни, и девчонки…

А драки на свадьбах и у нас обычное дело, особенно в деревне. А ведь, как не крути, а истоки-то у нас в родне у всех деревенские…

А я добивал самый опасный куплет песни…

Потом все пили за счастливое событие,

Орали песни и плясали гоп-ца-ца.

А под столом лежала всеми позабытая,

Вставная челюсть неизвестного бойца.

Девчонки покатываются от смеха. Про челюсть я явно зря загнул, вон, как едва ли по земле от колик смеха не валяются, и ногами при этом дрыгают.

Я перешёл на речедив…

Вокруг меня все к словам начали прислушиваться. Успокоились немного. Только на долго ли?

Проснувшись утром с фиолетовым свечением

Сквозь щёлки глаз глядя на белый свет

Я много думал о вчерашнем приключении

И для себя нашёл единственный ответ.

Все внимательно смотрят на меня и даже во взглядах чувствуется, как они мне все на самом деле сочувствуют. Но интересно всем тоже, до чего я додумался, какие выводы в песне сделал, хоть и в песне, а не наяву.

Но всё-таки…

А я и выдал грустным голосом, читая под музыку тихо стихи…

Костянчик скоро станет отцом детишек нескольких

Я иногда люблю бывать у них в гостях

Но с той поры, научен этой горькой жизнью

Я стопроцентный… беззаветный… ХОЛОСТЯК!!!

Горько! Горько!

И хохот мне ответом на последние слова. А потом групповое исполнение припева. Да потом ещё пришлось его три раза повторить, под воодушевляющие крики молодожёнов…

Горько! орал бесстыжий рыжий кот,

Горько! горланил выпивший народ,

Горько! гудела улица вокруг,

А у меня под боком гибнет лучший друг…

Что тут началось, стоило только отзвучать последним звукам струн гитары.

На меня первой набросилась, как неудивительно, Катюша…

Повисла, как недавно в Крыму при встрече и при прощании, на шее, и давай меня нацеловывать. Хоть бы мужа законного постеснялась бы, да куда там, тому и не до неё совсем. Лада на шее Костика виснет, а следом без передышки у него на шее уже взрослая девочка Азиза отметилась. Впрочем, и меня сия стезя не минула… Вилка уже в засос меня целует. Однозначно, опасно ей пить. Много пить. В приступе необъятной любви и придушить может, этот боевой терминатор в юбке.