Перекресток судеб

— Давай заглянем в окно? Мне любопытно… потом и войдем. Вот… Послушай, почему так получается, что в какой бы мы сон не попали, твои соплеменники всегда совокупляются?

— Что — опять?! Мда… точно. Ну что тебе сказать… это мечты. Ты о чем-то же мечтаешь? Что-то бы хотела увидеть во сне? Вот и они — видят то, что хотят. Они строят свой сон. Тут они — боги! Только не начинай свою тягомотину о богах и всяком таком, ладно? Меня от твоей зауми просто корежит!

— Это ты правду не любишь. Ну ладно, ладно — чего сразу хмуришься? Пойдем, врежем по заду, который мы видели через окно. Вот весело будет! Это его сон?

— Не знаю. Только никого бить не будем. И я первая войду. Слышишь? Первая!

— Ну… первая. Чего так разволновалась-то? Что-то я не видела такого пыла, когда ты разглядывала кучу своих голых соплеменниц, ползающих по тому парню. Это место что-то значит для тебя? Или эти люди?

— Я вхожу. Ты позади. Потом поговорим.

Двое сплелись в тесных объятьях. На спине мускулистого, сухощавого парня — капельки пота, но он неутомим, двигаясь, как колодезный насос. Девушка под ним оплела его руками, ногами и сладко стонет, закатывая глаза, отбросив спутанную шапку волос. Она не видит вошедших, и вся отдается наслаждению, впиваясь ногтями с кожу мужчины, оставляя на ней красные, кровавые полосы. Девушка кусает парня за плечо, едва не прокусывая до крови и мычит в очередном приступе оргазма. Сотрясается в судорогах, успокаивается, и… открывает глаза. И только тогда замечает стоящую рядом с постелью гостью.

— Ты?! Как ты тут оказалась?

Мужчина вдруг исчезает, медленно растворяясь в воздухе, и девушка остается одна. Она сидит на постели — уже одетая, в легком, полупрозрачном платье, в котором она когда-то произвела фурор на турнире Базы Корпуса. Смотрит на гостью и недоуменно спрашивает:

— Так как ты тут оказалась? Почему ты обнажена?

— А кто я? — с надеждой спрашивает гостья, и получает ответ:

— Амела! Ты Амела! Кто же еще?

И тут все становится на свои места. В голове гостьи будто что-то щелкает, все детали, все кусочки мозаики становятся на свои места. Воспоминания — разбросанные, раскиданные по уголках души, слепляются вместе как комья снега в метель, распределяются по рангу значимости, по ячейкам, и… личность осознает себя.

— Привет, Санда. Мне так много нужно тебе рассказать!

— А хватит времени?

— Хватит. У нас с тобой много, очень много времени…

* * *

— Я пойду в столицу. Мне нужно туда!

— Без позволения Неда? Бросив все? На тебе организация в Шусарде — куда ты пойдешь?

— Ты такой же Сура, как и я. Я здесь сейчас не нужен — ты прекрасно справишься и без меня. Не хочу ничего слышать! Я должен отомстить! Твари убили моего деда!

— Хорошо. Ты должен отомстить. Но как быть с тем, что Нед поставил тебя на эту должность, рассчитывая на тебя, надеясь на тебя? Ты обманешь его доверие? Вижу — обманешь. Ну а если ты попадешь в ловушку? Может тебя в столице уже ждут? Если тебя схватят? Ты погибнешь, и не выполнишь то, что должен сделать. Правильно было бы дождаться Неда, Харалда, посоветоваться, наметить план мести. Против Неда они ничего не смогут сделать! Совсем ничего! Он разорвет их за твоего деда! И за свою женщину…

— Я не знаю, когда он вернется. И не хочу ждать. Ему сейчас будет не до мести — Черный город в опасности. А я хочу мести! Я убью их — и никто меня не остановит, не ты, ни кто-нибудь иной!

— Ты поступаешь неверно. Я этого не одобряю. И тебе будет стыдно перед Недом.

— Стыдно? За что?! Он поступил бы так же, уверен. А насчет способностей — ты слишком низко меня ценишь. Считаешь меня слабым, неумелым бойцом? Пошел бы ты, Арнот…

— Иса, опомнись! Иса! Не уезжай!

— Я нанял самый быстрый корабль. Отдал кучу денег. И через час я отбываю. Все, это не обсуждается. Тебе меня не остановить!

— Я и не собираюсь. Неужели ты думаешь, что я буду с тобой драться? Кто ты, и кто я? Меня не учились с самых младенческих лет убивать людей. Я всего лишь капрал Корпуса Морской Пехоты. Однако, я усвоил навсегда — от того, как ты ведешь себя на поле боя, может зависеть жизнь твоих товарищей. И твоя. Нельзя бросать строй. Нельзя подвергать опасности товарищей.

— Я никого не подвергаю опасности, кроме себя! Никого не заставляю! Все, прощай.

Молодой человек легко встал, поправил перевязь с двумя мечами и кинжалом, опустил на лицо капюшон темного плаща, постоял секунды две, и широко шагая, вышел из комнаты в коридор. Через несколько секунд стукнула дверь, закрываясь за спиной парня, и наступила тишина.

Арнот с минуту сидел неподвижно, опустив руки на колени и глядя в пустоту, потом глубоко вздохнул, выдохнул, прикрыв глаза, и позвал, вполголоса сказав в темноту коридора:

— Юстана! Иди сюда.