Перекресток судеб

Поднявшись на ноги, лекарь тяжело зашагал к лестнице, ведущей из кубрика на палубу. Нужно было предупредить капитана и помощника, а еще — быстро валить отсюда. Во-первых, чтобы не заразить весь город, во-вторых, чтобы их не сожгли вместе с кораблем. Чума «лечилась» единственным способом — дома, где жили чумные, сжигали вместе с больными. Иногда — еще живыми. Впрочем, после того как на них появлялись чумные нарывы, жить больному оставалось считаные часы, а иногда — минуты. Так что тех, кто еще шевелился и даже соображал, считали мертвецами.

Поднявшись на палубу, лекарь нашел взглядом помощника капитана, разговаривающего с каким-то человеком — видимо, хозяином горы тюков, сваленных перед широким трапом. Подошел и, тронув помощника за плечо, предложил:

— Давай отойдем на пару слов.

— Ты не видишь, я с клиентом разговариваю?! — возмутился мужчина. — Потом поговорим! Уйди, не мешай!

— Сейчас поговорим! — прогудел Жересар, глядя на мужчину сверху вниз темными запавшими глазами. — Это не терпит отлагательства!

— Уважаемый, подождите, мы через пару минут договорим, — мягко сказал клиенту помощник капитана и, отойдя за Жересаром шагов на десять, яростно фыркнул: — Ты охренел?! Ты имеешь понятие о том, как вести себя на корабле? С начальством?! Подождать не мог, что ли?!

— Чума, — коротко кинул лекарь, и лицо мужчины сделалось землисто-серым, чему не помешал даже густой морской загар, делавший морехода похожим на чернокожего с южного континента.

— Ты уверен? Может, ты ошибаешься! Может, какой-то чирей принял за чумной нарыв! — спохватился он, недоверчиво мотая головой. — Откуда я знаю, может, ты такой же лекарь, как я — глава города Шусард?!

— Тот матрос, которого я обследовал, уже мертв, — мрачно сообщил Жересар. — Если хочешь, сходи в кубрик и посмотри на его нарывы. Если ты когда-нибудь видел чуму, сразу ее узнаешь. Ошибиться невозможно.

— О боги, боги! — застонал помощник капитана. — Что же это будет-то?! Если кто-то узнает, нам конец! Что же делать, что же делать?!

— Где остальные матросы? В городе есть кто-нибудь?

— Нет. Все на борту. Мы же под погрузкой. Пока не загрузимся, никаких отпусков — закон. Я даже дома еще не был. И капитан не был.

— Никакой загрузки. Уходить надо! — буркнул лекарь. — Вы все заражены. И я с вами тоже. И, возможно, весь город. Матросы ходили в город?

— Нет. Я же сказал — пока с грузом не решили, в город ни ногой. Да и плохо они себя чувствовали. Думал, перепили лишнего… у них попойка была по приходе в порт, заблевали все. И я их наказал, заставил палубу драить.

— Грузчики спускались в трюм… хозяин груза заходил на борт… все равно чума могла выйти. Ладно — уходить надо! Гони отсюда купца и отчаливай!

— И таможенники заходили… ой-ей… Если вспомнят, что они заболели после того, как поднялись на борт корабля — нам конец! Убьют!

— Ты вначале выживи — чтобы кто-то тебя убил. Пошли к капитану.

— Ты чего раскомандовался?! — вспыхнул помощник и тут же увял. — Да, пошли. Какая теперь разница, кто командует и по праву ли — все равно подыхать!

* * *

— Шансы выжить есть? — Капитан был спокоен и сосредоточен. На его лице, изборожденном морщинами, воцарилась мрачная покорность судьбе — моряки видали всякое, нечего вопить и биться головой о стену, если корабль тонет, — надо откачивать воду!

— Процентов десять выживает, — хмуро бросил Жересар. — То есть из двенадцати человек выживут в лучшем случае двое. У двоих уже нарывы, пятеро плохо себя чувствуют, их лихорадит. Остальные вроде в норме — но это ничего не значит. Они могут быть уже заражены, но пока этого не ощущают. Чума может выскочить в любой момент.

— Может, встанем на рейде? Поднимем чумной флаг? — предложил помощник. — Тогда тот, кто выживет, сможет потом вернуться на берег, и…

— Что «и»?! — перебил капитан. — Спалят корабль, и все. А выжившего убьют. Уходить надо, правильно он говорит. Иди на мостик, подымай ребят. Пусть ставят паруса. Пока могут…

— А куда пойдем? Где отстоимся?

— В Черный Овраг пойдем. Встанем на рейде, в бухте. Вернее — не в Черный овраг, а… как они теперь называются? Черный город? Вот туда и пойдем.

— Уверен? Там же эти… дикари. А если что случится? Пираты же!

— Дурак! Нам теперь все равны — пираты или еще кто. Все равно подыхать. Так, может, хоть пиратов с собой захватим — у меня к ним свои счеты. Они папашу моего убили. И я когда-то чуть башку не сложил. Так что не жалко. А тут — город! Тут вся жизнь моя прошла, семья тут. И твоя семья тоже, кстати. Детей, внуков жалко. Уходим! Решено! В Черный город! «Не мир я вам несу, но чуму!» — кто так сказал? Да по хрену кто. Главное, теперь мы корабль Смерти.

* * *

— Сколько?

— Двое.

— За борт отправили?

— Да. С камнем на ногах, чтобы не всплыли. Еще трое на подходе.

— Итого — уже шестеро! Кто на руле?

— Поставил Никра. Ирган за бортом, больше некому править.

— Он же только что ходил, Ирган, как здоровый ходил?!

— Два часа — и готов. Он тех двух, первых, выбрасывал. Вот и поплатился. Руками взялся — и готов.

— Этих кто хоронил?

— Лекарь. Кстати, дельный мужик. Основательный.