Перекресток Теней (СИ)

И однажды парней потянуло в большой город с большими возможностями. Они бросили сельскую глушь и приехали в Париж в поисках лучшей судьбы. Сняв угол на окраине, возле ворот Сен-Дени, они поначалу перебивались случайным заработком: то удавалось наняться на стройку или разгрузку в порту, то стать временным подмастерьем, а то и торговцем вразнос. Так продолжалось до тех пор, пока Луи однажды не украл у своего хозяина-лавочника отрез дорогого сукна. Его поймали и взяли под стражу. Через несколько дней королевские судьи приговорили Луи к публичному наказанию, и несчастный воришка получил свои сорок плетей у позорного столба в Сен-Жермен-де-Пре.

С тех пор дороги приятелей разошлись. Луи, озлобившись на весь белый свет, примкнул к шайке воров, где в короткий срок прошел полный курс обучения весьма непростому ремеслу. Тибо же подался к тамплиерам, принял их жесткую дисциплину, через некоторое время дослужился до звания «сержанта» и впоследствии стал оруженосцем рыцаря Венсана де Брие.

За десять лет, прошедших после тех событий, с приятелем детства Тибо виделся всего несколько раз, да и то случайно. Они перебрасывались парой фраз и снова расходились на долгое время. Не будучи ни в чем уверенным, Тибо очень надеялся, что Луи по-прежнему обретается в Париже, и встретить его можно не иначе как на Соборной площади.

Так и случилось. Проходя в очередной раз по Большому мосту в сторону Сите, Тибо заметил быстро идущего прямо на него земляка. Тот стремился вперед, пряча одну руку под камизой, не глазея по сторонам, не заглядывая в лица прохожих, и явно хотел от кого-то улизнуть. Ему помешал Тибо.

— Эй, приятель! — окликнул он, задерживая Луи за локоть. — Давно не виделись!

— Тибо! Друг! — Луи замялся на мгновение. — Рад встрече, но я тороплюсь. Если хочешь, пошли со мной.

Луи был такого же роста, как Тибо, только худее и Уже в плечах. Его лохматая рыжая голова сидела на тонкой подвижной шее, светлые, будто выцветшие глаза постоянно бегали из стороны в сторону. Он был из тех, кто не любит ветра в лицо, кто не способен преодолевать сопротивление жизни. Он плыл по течению, однако не бездумно и вольно, а еще и стараясь извлечь из этого максимальную выгоду для себя.

— А ты, я вижу, на работе? — усмехнулся оруженосец. — Срезал?

— Что ж ты так кричишь? — Луи забеспокоился, оглядываясь. — Или ты теперь служишь в полиции?

— Я не служу в полиции, — ответил Тибо, — и я не кричу. Просто рад встретить тебя, вот и все.

— Пошли. — Теперь уже Луи взял приятеля за локоть и повлек за собой. — Здесь неподалеку, на Английской улице, есть замечательное местечко. Посидим там.

— На твои или на мои?

— Сегодня на мои, — ответил Луи с улыбкой, потом добавил приглушенно: — Ты угадал, я теперь сборщиком промышляю.

— Значит, я правильно предположил, что ты только что срезал кошелек с пояса какого-нибудь зеваки?

— Ну да! И если мы не поторопимся, меня могут увидеть и опознать.

— Тогда вперед! — Тибо и сам оглянулся, бегло осмотрел прохожих, пытаясь определить, нет ли за Луи погони. — Как называется твое местечко?

Через несколько минут они уже сидели в небольшой, но уютной таверне под названием «Джон-три пальца» и потягивали вино из кружек.

— Действительно хорошее заведение, — сказал Тибо. — Мне как-то раньше не доводилось тут бывать. Почему только оно так называется?

— Это очень просто, — ответил Луи. — Хозяин когда-то был кукольником, бродил со своей ширмой по свету, показывая представления детишкам и взрослым. А тряпичную куклу держат ведь тремя пальцами, вот его так и прозвали.

— Забавно, — усмехнулся Тибо. — Но меня больше интересуешь ты, друг детства Луи Ландо. Сколько мы не виделись, года два?

— Да, примерно так.

— И где ты теперь живешь?

— Знаешь, постоянного места у меня нет, — вздохнул Луи. — То у кого-то из приятелей переночую, то на постоялом дворе.

— Выходит, семьей не обзавелся еще?

— Нет угла — нет и семьи. — Луи вздохнул и сжал губы. — Такая вот жизнь…

— А дома бываешь? Как там твоя мать? Все работает на мельнице?

— Умерла в прошлом году, — произнес Луи, — мне передали…

— Жаль, хорошая она была женщина. Меня всегда чем-то угощала.

— Ну, а ты? — переключился Луи. — Сам-то как? По-прежнему с тамплиерами? Орден ведь запретили… Сам король и папа занимались этим.

— Да, и три дня назад казнили Великого магистра.

— Я был там, — сказал Луи. — Знаешь, в большой толпе бывает особенная удача.

— Ты и во время казни занимался своим ремеслом!

— А что такого? Каждому своё, как говорится.

— Нет, бог тебя непременно накажет, Луи. Ты подумай об этом.

— Ну, это еще когда будет! — воскликнул тот, потом оживился, переводя разговор на другую тему. — Ну, а ты? Великого магистра сожгли, и что теперь? Как собираешься жить дальше? Ты ведь у кого-то из рыцарей служил?

— Да, служил, — осторожно сказал Тибо, вглядываясь в лицо приятеля. — Оруженосцем.

— И в походах участвовал? — оживился тот.

— Приходилось.

— И убивал?

— И это приходилось.

— А теперь? Твоего тоже арестовали?

— Нет.

— Убежал?

— А почему ты спрашиваешь?

— Из чистого любопытства, Тибо! Да не бери в голову! Выпьем!