Перекресток трех дорог

– Чем она тебя взяла, заставила служить себе?

– Я тебе сказал – со мной случилось чудо. – Голос директора логистической фирмы Смоловского был хриплым, тихим. Он обратился к Гущину на «ты», словно собрат к собрату: – ОНА его совершила. ОНА пообещала мне.

– Что ты не заразишься повторно и не умрешь, если начнешь убивать? Но ты же в маске сидел в своей конторе, когда мы пришли к тебе! Если она обещала тебе защиту, если ты уже неуязвим для «короны», что же ты предохраняешься? Где логика в твоих поступках?

– А это камуфляж. – Смоловский неожиданно фыркнул и рассмеялся. – Чтобы никто не догадался, что я защищен. Чтобы вы, менты, не догадались.

Смех его походил на смех полного безумца. Макар, наблюдавший всю эту сцену, подумал, что психиатр ошибся в своих выводах.

– Для нее ты купил то видео? Денег не пожалел? Она этого хотела?

– Я просто побоялся в первый раз сделать все сам. Моя большая ошибка. Тот мужик на видео умер зря. Я не хотел его смерти, я его даже не знал.

– Но ее-то ты знаешь. Ты же с ней встречался. – Полковник Гущин достал из кармана пиджака мобильный, отыскал нужный снимок. – Это она? Отвечай!

Он сунул под нос Смоловскому фото Полины Ждановой из тех, что оперативники отыскали в ее мобильном и планшете – ее селфи, а также их совместные фото с мужем и ребенком.

Смоловский глянул на снимки. Исступление на его лице сменилось недоумением. Он скользнул взглядом по фото.

– Кто это?

– Не прикидывайся дураком! Это Полина Жданова. Жена Жданова, с которым ты вместе лежал в госпитале.

– Жена танцора? Ленчика? Вроде… но я…

– Это ОНА, не ломай комедию! Признайся!

Петр Смоловский глянула на Гущина, на Макара, обернулся к Клавдию Мамонтову у двери. Внезапно лицо его перекосила гримаса – он засмеялся, нет, просто откровенно издевательски заржал над ними!

– Идиоты… вы идиоты, – шептал он, и в голосе его звучало такое облегчение.

Макару внезапно стало страшно. Мороз по коже продрал, хотя в хозблоке было душно, воздух спертый…

– Ты с ней встретишься, мент, – пообещал Смоловский, оборвав свой истерический хохот. – А может, вы уже встречались – с тобой ведь тоже произошло чудо, как и со мной. Ты должен был сдохнуть, но не сдох в том ковидном бараке. Ты задумайся, кто это чудо для тебя совершил? Или ты уверил себя, что все произошло чисто случайно? А фотки можешь засунуть себе в жопу! ОНА недосягаема для вас. ОНА вам всем еще покажет!

– Кто она? – Полковник Гущин схватил его за плечи и шарахнул о стенку хозблока. – Ты мне все скажешь. Ты мне имя ее назовешь, иначе пеняй на себя

– И опять ты полный лузер. – Смоловский сильно закашлялся, задыхаясь, хватая воздух ртом, однако все равно наперекор пытался улыбнуться, восторжествовать над ними. – Вы можете разрезать меня на куски, я никогда… никогда не предам ее, не назову вам ее имени. Речь идет о моей жизни. О моей голове. Я в этом кровью поклялся. Даже полные атеисты не нарушают таких клятв, ты слышишь, мент? А я не атеист. Я ЕЕ верный раб!

Гущин отпустил кашляющего, старающегося справиться с накатившим приступом удушья Петра Смоловского.

Вышел из хозблока, хлопнув дверью.

Глава 46 Список

– Это не Полина Жданова.

Полковник Гущин затянулся дымом сигареты, закашлял, как и Смоловский, которого Клавдий Мамонтов быстро отвел назад в ИВС – от греха подальше.

– Судя по реакции «раба» – точно не она, – согласился Макар. – Оба они – и Смоловский, и амазонка с арбалетом – лишь пешки, марионетки. О главной фигуре всей этой кровавой мистерии с жертвоприношениями мы знаем лишь одно – это женщина. И очень опасная, потому что, если она сумела втянуть в подобные дела этих несчастных, свихнувшихся на страхе перед вирусом, подчинив их себе, то она сделает так и с другими. Психов и напуганных сейчас предостаточно. И то, с чем мы столкнулись, повторится. Вопрос – как нам ее теперь найти?

– Смоловский и Ждановы пересекались только в одном месте, – заметил Клавдий Мамонтов, – в госпитале Экспо.

– Да, госпиталь, – кивнул полковник Гущин. – Единственное, что их объединяет, это госпиталь, который уже готовят к демонтажу. Смоловский прямо говорит, что ЕЕ – эту женщину – он встретил именно там. Если не Полину, то… Надо поднимать все списки – пациенток и персонала, все их компьютерные файлы. Поедем прямо сейчас, а то там вообще все закроют, архивы вывезут, и уже не докопаешься ни до списка отдела кадров, ни до регистратуры. Хотя, конечно, все сохранится в документах, которые из закрытого госпиталя куда-то переместят, но куда… Ищи потом свищи. Надо ехать прямо сейчас.

– Вы снова посетите госпиталь, полковник? – спросил Макар.

Гущин отшвырнул сигарету.

– Правильно. – Макар кивнул. – Иди туда, где страшно… Клин клином. Надо через все это перешагнуть вам, Федор Матвеевич.

Возле госпиталя Экспо, куда они приехали из Балашихи, уже появились грузовики и фуры – рабочие разбирали и демонтировали оборудование. Они все втроем прошли прямо в регистратуру.