Перекресток трех дорог

– Открывать, сейчас открывать, – на ломаном русском залопотал слуга-филиппинец и нажал на стенке гаража кнопку домофона.

– Подожди, не сейчас! Некогда с этим! Пусть ждут! – крикнул ему Леонид Жданов.

Но курьер уже занес в калитку большую картонную коробку, призывая «проверить сохранность, потому что ценное, и расписаться».

Леонид Жданов спустился в сад к курьеру.

Полина через комнаты провела кашляющего Макара вглубь дома в ванную на первом этаже.

Закрыв за собой дверь, в ванной Макар на минуту перестал кашлять и быстро огляделся: зеркало во всю стену, две мраморные раковины – большая ванна, душевая кабина, стеллажи с косметикой и…

В углу корзина для грязного белья.

Снова заходясь в надсадном притворном кашле – чтобы было слышно за дверью, – он метнулся к корзине и начал рыться в ней.

Мужские футболки, детские вещи… толстовки, шелковые комбинации… все крупное… Он вытащил со дна корзины розовые женские кружевные трусики-бикини – грязные. Убедился, что они ношеные, и… осторожно свернул их и сунул в задний карман своих рваных джинсов.

Включил воду, все еще кашляя, плеснул в лицо себе, намочил волосы. Вышел, переводя дух, стараясь отдышаться.

Полина Жданова стояла посреди гостиной, освещенной двумя настольными лампами, спиной к нему. Светлые волосы рассыпались по ее плечам.

– Я вас помню по Лондону, – произнесла она негромко. – Клуб Cucoo рядом с Пикадилли… много зеркал, девицы в «Маноло Бланик» и водка по двести фунтов за бутылку… танцы до рассвета. Вы всегда в смокинге, так забавно, и ваша жена-красавица… И в Movida вы тоже с ней – красивая пара, и такие англезированные, не то что мы – русская тусовочная кодла, которую было за версту видно на Слоан-стрит и в Челси… Самые жаркие там были среды, помните? Все зажигали, отрывались… а на выходные все разъезжались по поместьям или двигали в Аскотт… Словно во сне все это было, правда? И утрачено уже безвозвратно.

– Может, все еще вернется? – спросил Макар. – Я переболел, но стараюсь забыть, не зацикливаться. Хотя меня приступы порой колбасят, как сейчас. Ваш муж… Леня поправится, границы откроют, и мы снова все…

– Нет, уже не вернешь наш потерянный рай гламурного гедонизма. – Полина обернулась. – У моего мужа поражение двух третей легких. Мой сын… мой мальчик… он тоже… был период, когда я совершенно растерялась, пала духом. Я не знала, как и чем им помочь, как их спасти.

Она отодвинулась от лампы, поворачиваясь к нему лицом, открывая…

Макар замер.

На консоли у лампы стояла маленькая фигурка из темного камня – явный новодел, копия – женщина без лица с огромными грудями, обвисшим животом и выставленной на всеобщее обозрение четко вылепленной вульвой. Древняя доисторическая скульптура, столь знакомая по многочисленным ее изображениям.

– Венера Виллендорфская? – спросил Макар, указывая на фигурку.

– Да, Венера Палеолита, подлиннику этой фигурки тридцать тысяч лет. Когда не было еще ничего – только дикость, уже была ОНА. – Полина глядела на него своими зелеными глазами. – Праматерь… Великая богиня… Время возвращаться к старым богам, вам не кажется?

– Я далек от религии.

– Я тоже далека. И это не религия. Эта наша нынешняя реальность, – сказала Полина. – Помните, как в романе Стивена Кинга?

– Вы о его «Противостоянии»?

– Как в его романе «Под куполом». – Она все смотрела на него. – Помните, как там? И стали они все задыхаться… и не стало хватать им воздуха… И сначала они все трепыхались, что-то предпринимали… суетились, пытались как-то спастись… А потом поняли – все тщетно. И осталось только одно. Умолять… Умолять о пощаде… о снисхождении.

– Умолять кого? Старых богов? Ее? Венеру Палеолита – Венеру Виллендорфскую?

– Это всего лишь образ. – Полина подошла к консоли и коснулась грудей и вульвы древней Венеры. – За тридцать тысяч лет, что она с нами, она приобрела столько имен, столько…

– Ипостасей?

– Полиночка, они привезли для тебя арт-объект, принесло не вовремя! – с террасы воззвал к жене Леонид Жданов. – Иди сама взгляни – все ли в порядке, курьер ждет!

Полина направилась к двери, Макар за ней.

В саду вскрыли контейнер.

В нем они все увидели Венеру Виллендорфскую – увеличенную метровую статую из полимера под черный «мрамор».

– Вы это для себя заказали? – спросил у Жданова Клавдий Мамонтов.

– Жена захотела. – Жданов кивнул. – Заказала у художников. Стильный арт-объект, хотя сыну нашему, возможно, и рано еще на такие вещи смотреть – слишком уж все откровенно. Но жена хочет. Полина, ну как, все в порядке? Тебе нравится эта баба каменного века?

– Мне нравится, Леня, – ответила его жена. – Не зови ее бабой при Данечке, пожалуйста.

Глава 41 Ля… ля… ля…

– Что за цирк ты устроил, Макар? – спросил полковник Гущин в машине.

– Видели статую? Венера Виллендорфская. Она назвала ее Праматерь. Вторая меньшая по размерам статуэтка стоит у нее в гостиной, – ответил Макар.

– Люди покупают предметы искусства. – Клавдий Мамонтов, сидевший рядом с Макаром, который вел машину, был задумчив. – Это еще ни о чем не говорит.