Перекресток в Никодимске

— Меня следователь спас, поверил мне, против всех пошёл,— с грустью продолжила завуч.— Муж мой будущий, Лёша. Ему сверху прямо указали — не рыпаться: все показания в наличии, до суда довести образцово-показательно, но без лишнего шума. И отправить меня лет на пять в колонию-поселение, чтобы все забыли. А он дело специально затянул, часть документов испортил, ряд материалов вообще уничтожил. В общем, дело в суде рассыпалось, его со скандалом уволили. Расследование возобновили, меня передали другому следователю. А тут уже настал девяносто первый год, Союз рухнул, не до нас стало. Меня в итоге еще помурыжили отпустили, да и отпустили, вот мы и поженились в сентябре. Поскитались по стране, конечно… Тяжело очень было. В девяносто четвёртом, кажется, Леша простым ППС-ником устроился в милицию, хоть и с высшим образованием, а я в себя пришла, пошла в школу работать, с младшими классами. К старшим вообще боялась заходить. Дали комнату в общежитии, всё вроде потихоньку налаживалось. Я забеременела, но всё плохо пошло, с осложнениями. В общем, выкидыш на позднем сроке, болезнь долго тянулась… В итоге осталась бесплодной…

 Галина Григорьевна запнулась и, казалось, вот-вот заплачет. Виктория Филипповна ласково погладила её по плечу и сказала:

— Ну вот не надо было! Я же говорила — не надо. Давайте выпьем и на этом закончим.

— Нет-нет, всё нормально, я дорасскажу, мне так легче станет,— возразила Галина Григорьевна.— Лёшу теперь все только хают, должен хоть кто-то правду знать. В общем, он ради денег вызвался ездить в командировки в Чечню, на блокпостах дежурить. Тогда направляли из МВД, вы помните… Там отличился, даже ранен был. Принимал участие в боевых действиях. Я всего и не знаю, он никогда не рассказывал… Когда совсем вернулся, мы сюда, в Никодимск, переехали. Получается да, в девяносто седьмом. Он тут тоже в милиции работать стал, в гору пошёл — карьера, звания; всё как надо. Две медали у него были: одна за Чечню, а вторую тут уже, за службу. Он маньяка задерживал, который двух школьниц в области изнасиловал и убил. Вы может, Виктория Филипповна, помните тот случай, разговоров была куча. Этот псих тогда ему руку ножом распорол, а Лёша его застрелил из табельного. Настоящий герой, а теперь только гадости помнят. Я так счастлива была, он так меня любил, слишком сильно, наверное… Тогда не знала подробностей, но он связался с… впрочем, не важно, с кем; …с опасными людьми в общем. Ещё там, в Чечне, познакомился. Он с их помощью и сумел достать всех тех троих, одного за другим, а принца — последним. Потом только мне рассказал, когда всё кончилось. Вот, говорит, есть всё-таки справедливость: каждый по заслугам получил.

— Он сам их всех убил? — поразилась Лена.— Блин, герой-мститель, как в комиксах!

— Не сам, конечно,— вздохнула Галина Григорьевна.— Я же говорю, нашёл нужных людей, сам ни при чём оказался, в стороне; не при делах. Он прямо одержим этой идей был. Считал — они во всём виноваты, что со мной случилось и нервы и бесплодие. Но всё это потом вышло боком: он сам оказался замешан во многом, постепенно и я впуталась. Вроде несерьёзное дело — кому-то с ЕГЭ подсобить под нужный балл, до медали дотянуть и всё такое прочее. Короче, я что хотела сказать. Это я виновата во всём. Лёша был честный и справедливый. Тогда, в самом начале, он, молодой следователь, верил во всё честное. Получается, его я совратила с верного пути, из-за меня по кривой дорожке пошёл. Только моя глупость во всем виновата!..

— Ух блин! Точно, как Жанна говорила,— всё переплетено,— заметила Лайка.— Не помню, откуда это; кажется, песня какая-то.

— У всех такие истории есть, я тоже могу многое порассказать,— твёрдо сказала Виктория Филипповна.— Лена, давай открывай ещё одну бутылочку, раз разговор пошёл. Я вам, девочки, вот что хочу посоветовать. Нужно оставлять прошлое в прошлом, уж простите за каламбур. У каждого в прошлом было всякое, надо выпить и забыть — да и двигаться дальше. Возвращение к прошлому до добра не доведёт, уж поверьте старому человеку. Вот мне, например, совершенно не интересно, что там у Ксюши в прошлом было. Ты расскажи лучше, как у неё сейчас?

— Да сейчас у неё всё хорошо, замуж вышла,— рассеянно ответила Лена, удивленная резкой сменой темы.— Они с мужем в Канаду переехали, сейчас обживаются. Собирается пойти воспитательницей в детский сад, но пока переводами на дому занимается. Хочет забеременеть, но пока не получилось. Думаю, в будущем сможет. Вот как-то так…

— Ну вот и хорошо! — улыбнулась Виктория Филипповна.— Какая разница, что в прошлом было? Учитель с будущим работает,— с общим будущим для всех, нельзя об этом забывать.

— Я уже и забыла, как это — уроки вести,— вздохнула Галина Григорьевна.— Немецкий язык стал не нужен никому, все на английский перешли; не то, что раньше.

— Ну и займись малышами, кто тебе не даёт,— отмахнулась Виктория Филипповна.— Учитель — это призвание, предмет не так важен.