Перекресток в Никодимске

    Когда она вернулась в кабинет, седьмой класс уже вовсю бесился. Налицо было швыряние мелом и тряпками, плевание жёваной бумагой через трубочку и прочие радости жизни. Когда она оканчивала институт, казалось, что эти простые школьные радости канули в Лету под напором смартфонов и гаджетов, но практика показывала, что она ошибалась. Стоило проверить стул: вдруг там лежит традиционная канцелярская кнопка?

Глава 8. Горький шоколад

    После звонка Елены Андреевны Миша приходил в себя минут пять. «Слишком много событий на один день: Жанна, драка, Ксения… чёрт, как правильно её отчество? — забыл; разговор с мамой, теперь этот звонок… Блин, надо успокоиться!».

    Миша прошёл на кухню и заварил себе двойной чай. Мама часто ругала его за эту привычку, но ему нравился вкус  крепкого и очень сладкого чая, поэтому он не стесняясь сыпал четыре ложки сахара к двум пакетикам чая, а потом наслаждался горячим напитком. В биологии он был не силён, но помнил, что сахар питает мозг энергией, после этого напитка и действительно думалось лучше. Правда, все мыслители из фильмов и сериалов пили для этого крепкий кофе, но из-за проблем с сердцем кофе Мише было нельзя, и он втихаря компенсировал это крепким чаем.

    После такого напитка стало полегче. Миша уселся за стол, вырвал из тетради двойной листок и принялся рисовать схему событий, чтобы лучше понять, что же всё-таки произошло и что стоит делать дальше. Каждый элемент схемы он нумеровал и подписывал рядом плюсы и минусы, так что получался такой разветвлённый список, похожий на лестницу и ведущий к низу листка.

    Когда работа была завершена, Михаил кропотливо пересчитал плюсы и минусы, придя в итоге к выводу, что в целом день прошёл хорошо. Конечно, в нём ещё бушевала злость по поводу драки с парнями, было стыдно из-за того, что его побили при Жанне, но, с другой стороны, она бросилась его защищать и позже была рядом, а этого дорогого стоило. Очень хотелось написать ей сообщение, что с ним всё хорошо, но Миша специально этого не делал. Невидимый Пушкин в голове твердил заветную мудрость «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей!». Авось первая напишет, это будет гораздо круче.

    Больше всего огорчило, что мама расстроилась и очень за него переживала. Попросила даже дядю Серёжу, заведующего приёмным отделением, сделать ему рентген черепных пазух. К счастью, никаких серьезных патологий выявлено не было, но мать настояла, чтобы он шёл домой, а не возвращался в школу, видимо, опасаясь повторения драки. О причинах она не спрашивала, наверняка собиралась серьезно поговорить вечером — на работе дел всегда много.

    Вторым жирным плюсом ситуации, кроме того, что Жанна проявила к нему серьёзный интерес, стала Ксения Олеговна. С историчкой получилось очень неловко: он всю дорогу называл её неправильным отчеством, пока учительница ему деликатно не сказала об этом. Вроде бы она ничего такого о себе не рассказывала, но тех двадцати минут, что они провели вместе, вполне хватило, что бы Миша заметил кое-что интересное.

    Он вырвал из тетради ещё один листок и принялся записывать факты, связанные с новой учительницей, попутно добавляя к ним свои предположения, чтобы изложить их Жанне. В голове уже возникла приятная фантазия, что Ивова зайдёт вечером его проведать, а он напоит её чаем, расскажет о своём детективном расследовании. Ещё можно показать наработки и даже программы, которые пишет, и ещё…

    Из мира сладостных фантазий Мишу вывел звонок матери, которая попросила не встречать её с работы. Мол, задержится, а попозже её подвезут. Такое изредка происходило, иногда даже приезжала на «скорой». Обычно такие задержки были связаны с какими-то проверками и ревизиями, которые затрагивали маму напрямую, но, бывало, она оставалась кому-то помочь или кого-то подменить. В этот раз Миша даже обрадовался: можно пригласить Жанну в гости и не опасаться прихода матери — всё прямо одно к одному! Он забросил недописанный план секретного доклада и ревностно принялся за уборку.